Два фотографа

Семёныч был человеком предельно конкретным. Знал: сам делает вещи, легко проводимые по статьям "мистика", "колдовство". Однако терпеть не мог философской, а тем паче, религиозной, зауми. Не находил ей прикладного, практического применения, значит, не видел смысла. Решил: чем маяться праздным вопросом о загадочной природе парня, взятого в ассистенты, лучше наблюдать и реагировать по ситуации.

Элегантное, как танец, и стремительное, как хорошая драка, наведение порядка в лаборатории впечатлило старого фотографа. Он сам, кряхтя, охая, добродушно ворча на любимые железки и стекляшки, ползал бы по двум комнатам минут сорок. Роман уложился в десять, без претензий.

— Чаю на дорожку?

— Спешу. Но с удовольствием, — ассистент тут же цапнул из пакета пряник и жадно в него вгрызся. Пока подоспел кипяток, количество сластей на столе уменьшилось наполовину.

— Ты голодный что ли?

— Ага! Некоторые говорят, проще убить, чем прокормить.

Шутка шуткой, однако Семёныч вздрогнул. Почему? "Роман водится с публикой, для которой это более, чем фигура речи? Можно подумать, у тебя самого нет и не было таких знакомых".

— Кто-то проверял?

— Обычно хватает ума не связываться.

Кровь застыла в жилах не от какой-нибудь странной чертовщины — от улыбки парня: "Поздравляю, Семёныч, вот тебе ещё один".

— Шибко грозный ты, Рома, для археолога.

— Я до универа успел повоевать.

— Афганистан?

— В том числе.

И фразы, и паузы за ними — будто жирные точки, веско намекающие на неуместность расспросов — многое объясняли. По крайней мере, легко укладывались в понятную, стандартную схему. Единственное "но": Роман, при всей его жутковатой загадочности, производил впечатление очень цельного и гармоничного существа. Старик совсем не ощущал в нём следов надлома, который последние военные судороги и развал Империи оставили в душах. "Прошло время. Можно предположить, парень не терял его даром. Ты ведь тоже собрал из обломков вполне комфортабельный плот и путешествуешь на нём в своё удовольствие?"

Пряники и печенье очень быстро закончились. Роман с сожалением посмотрел на пустые упаковки, допил чай. Смахнул в чашку крошки со своей половины стола, пошёл мыть. Вернулся:

— В следующий раз, наверное, моя очередь покупать еду? Но завтра могу прийти только после обеда. Дела на кафедре.

— Приходи, как сможешь. Всегда рад, — "Чёрт подери, а ведь правда!"

— Успеем до вечера доделать оставшиеся фото?

— Других заказов пока нет. Надо будет, успеем. Посидим подольше.

Семёнычу и сегодня некуда было спешить. Тянул удовольствие, грел ладони о чашку с чаем, медленно прихлёбывал горячий напиток. Наблюдал, как ассистент собирается. Аккуратно надевает пиджак, перекладывает что-то из внутреннего кармана в кейс... Усилием воли заставил себя отвести взгляд, не пялиться туда...

Нав понял, что вряд ли дождётся от упрямого старика первого шага: сегодня ли, завтра, через две недели. Терпения Ромиге тоже было не занимать, но интуиция подсказала: "Время!" Запустил руку в маленький белый пакетик.

— Я вчера обратил внимание на вашу коллекцию сувениров. Подумал: у меня есть забавная вещица, которая будет очень уместно смотреться вон там, между фигуркой танцовщицы и птичьим черепом. Во всяком случае, вы быстрее найдёте ей применение, чем я, — и как бы лениво потянулся поставить на полку изящный резной кувшинчик.

— Дай посмотреть! — голос старика лишь слегка осип, а вот эмоции вмиг зашкалили: узнавание, восторг, жажда.

Маги, конечно, не так зависимы от энергии, как масаны от крови. Но долго сидеть на нуле или около крайне неприятно, Ромига знал по себе. На артефакт-аккумулятор потом кидаешься с жадностью. Ожидал, что Семёныч "высушит" артефакт, едва заполучив его в руки. Ошибся. Старик снова взял энергии совсем немножко. Нав не заметил бы разницы "до" и "после", если бы специально не следил.

А Семёныч рассматривал кувшинчик, поворачивая к свету так и эдак, ласкал его пальцами, улыбался каким-то своим воспоминаниям. Видимым усилием вернул себя в реальность.

— Спасибо, Ром! Вот уж действительно порадовал старика. Была у меня похожая штучка, да потерялась. Давно... И место ты ей на полке определил самое правильное. Да, пожалуй, лучше не найдёшь. Поставь туда, а то я без стула не дотянусь. Ты вроде куда-то спешил?

Ромига чуть в голос не расхохотался, давно его столь явно не выпроваживали. Подумал сделать вид, что уходит, и остаться под мороком. Но он действительно спешил и, выходя за дверь, прилепил на неё следящий артефакт.

Был разочарован. Конечно, старый чел с улыбкой шире лица — занимательное зрелище. А уж когда тот пускается в пляс по комнате... Но больше ничего интересного. Семёныч долго любовался кувшинчиком на полке издали. Немного поразглядывал под яркой лампой сегодняшние отпечатки, собрался и отбыл домой.

Если бы ассистент следил за тем, что делал старик, уйдя из лаборатории, он бы, наверное, сильно удивился. Семёныч шёл в сторону дома. Но именно шёл, а не ехал на метро, как обычно. Кружным, извилистым путём.