Два героя

Так или иначе, но наш арендатор был доволен делами рук своих. И вот теперь под вечер он спокойно сидел за стаканом лимонада из лесных фруктов и курил сигару. Да, он курил. Живя на своем передовом посту среди индейцев, он привык курить.

Вдруг хорошо знакомые, но давно уже не слышанные им звуки прервали его мечтания. Кто-то скакал на лошади. Он всмотрелся: из высокой травы саванны показались два всадника, ехавшие со стороны золотых приисков.

Он узнал ехавшего впереди и, обрадовавшись, крикнул:

— Здравствуй, Хойеда!

Но лицо его тотчас омрачилось, когда в другом всаднике он узнал Кастанеду.

— Редкие гости,  — говорил он, в то время как прибывшие слезали с лошадей и привязывали их к столбам веранды.  — Чем обязан я твоему посещению, Хойеда?

— А ведь ты отлично устроился, Маркена,  — сказал он.  — Даже цветы есть на веранде. Эти чистые дорожки, прекрасный огород с овощами, а там обширные поля бататов и бобов! Друг мой, с твоим поместьем ты мог прокормить целый полк. Нехорошо только, что ты поселился так далеко от нашего форта. Но шутки в сторону! Мы очень голодны, и недурно бы подкрепиться чем-нибудь.

— Чем могу служить вам? — улыбаясь, спросил Маркена.

— Чем можешь служить? Какой гордый вопрос! Из Изабеллы шлют нам все меньше и меньше, и мы живем только бататами. Адмирал отправился на дальнейшие открытия, а его братец Диего экономничает еще более. Мы голодны и будем довольны даже индейским хлебом.

— Как хлебом индейским! — вмешался Кастанеда.  — Это слишком скромно, у него найдется что-нибудь и получше. Разве он не владеет целыми стадами! Для нас можно заколоть и быка.

— Ну, этого я не имею права сделать,  — возразил Маркена.  — Тебе известно, Кастанеда, что адмирал запретил лов на Эспаньоле. Но подождите, я велю сейчас своей кухарке зажарить утку.

— Жареная утка! — вскричал Хойеда.  — Да это роскошь!

— А если вы останетесь у меня и завтра, то в честь вашего приезда мы изжарим молочного поросенка!

Он ушел, гости переглянулись с изумлением.

— Да он тут живет по-княжески! — сказал Хойеда.  — Чего доброго, у него найдутся и масло, и молоко.

— Он и табак курит, как индейцы,  — заговорил Кастанеда,  — и держит кухарок, умеющих жарить уток. О, да это открытие стоит золотоносной мины на Эспаньоле! Нам надо почаще сюда заглядывать, чтобы поесть как следует. Только не нужно говорить ничего о нашем открытии в Чибао, иначе сюда явится все полчище. Ты ведь знаешь, что они и без того хотели идти сюда и забрать скот.

Между тем Маркена вернулся. На деревянной тарелке он принес несколько блинов и предложил их гостям в качестве закуски.

— Это что за штука? — спросил Хойеда.  — А, очень вкусно!

— Это хлеб из кассавы,  — объяснил Маркена,  — моя главная пища наряду с бататами. Хотите видеть растение, из которого он приготовляется?

Он провел гостей через весь огород к ряду высоких кустов, листья которых походили на кисти рук. Один куст был наполовину вытащен из земли. Маркена отрезал ножом кусок корня и показал его гостям.

— Смотрите,  — говорил он,  — сколько молочного сока в этом корне. Не пробуйте его, он ядовит! Но в этом корне есть мука, которую нужно сначала растереть, несколько раз промыть и выжать, а потом, что останется, высушить на огне, получается прекрасная мука, из которой пекут тот хлеб, что вы ели.

— Великолепно! — воскликнул Кастанеда.

— Да, в этом Новом Свете больше богатств, чем мы думаем,  — восторженно сказал Маркена.  — Какие деревья я нашел в лесу! Надо будет попросить дона Диего прислать ко мне столяра.

— Вот выдумал! Да ты, брат, тут живешь, как отшельник в пустыне, и не знаешь, что делается на свете,  — сказал Хойеда.  — В колонии, брат, теперь не до того. Среди индейцев зреет бунт. Они не прочь с Изабеллой распорядиться так же, как с Навидадом. В приисковых округах доходило уже до стычек, и один испанец убит. Нам необходимо предупредить дикарей.

— Как, вы хотите начать войну с ними? — спросил Маркена с беспокойством.

— Этот сброд бунтует,  — продолжал Хойеда.  — И больше всех собака Каонабо, не получивший еще возмездия за убийство в Навидаде. Скажи, кстати, нет ли тут через Черные горы, за твоим поместьем, дороги к Каонабо, по которой можно было бы проехать верхом.

— Дорога есть, но только на вершине горы она так крута, что о проезде верхом не может быть и речи.

— Мой конь надежный,  — самоуверенно сказал Хойеда.  — Можешь ты указать мне эту дорогу?

— Охотно. Ты можешь проследить ее по моей карте, а завтра я тебя сведу туда. Только я тебе повторяю, что дорога годится разве для какого-нибудь легендарного скакуна.

— По карте? — спросил Кастанеда.  — Разве ты и карты составляешь здесь?

— Да, я намечаю для себя дороги, чтобы не заблудиться в лесу во время своих экскурсий.

— Должно быть, ты ищешь золото? — насмешливо спросил Кастанеда.

Маркена смутился, но тотчас же спокойно ответил: