Два героя. Последний инка

Однако Альмагро-младшего Манко искренне уважал. С ним Манко вел переговоры с открытой душой, и если бы Альмагро был хозяином в собственном стане, он, несомненно, приобрел в лице инки верного союзника. Но вожаки альмагристских банд то и дело нападали на порубежные земли Вилькапампы, обуздать их юный Диего не мог, и Манко не решался оказать должную помощь мятежному вождю бородатых дьяволов.

С каждым днем положение альмагристов ухудшалось. К июлю 1542 года почти вся страна была во власти Ваки де Кастро, а 16 сентября у горной гряды Чупас, в двенадцати километрах к северу от города Уаманга, на пути из Лимы в Куско, войска Ваки де Кастро наголову разгромили альмагристов.

Почти половина их погибла в бою. Так же, как и в битве у Са-линас, победители по пятам преследовали побежденных. Палачи работали день и ночь, четвертуя и вешая пленников.

Вака де Кастро отдал строгий приказ: всех убийц Писарро казнить жестокой казнью. Альмагро-младшего взяли в плен и, хотя он неповинен был в убийстве Писарро, Вака де Кастро приказал его повесить на центральной площади Куско. Главные заговорщики погибли еще до битвы у Чупаса, а из девятнадцати головорезов, повинных в гибели Писарро, после этой битвы уцелели немногие. Уцелели двое убийц Писарро — Гомес Перес и Диего Мендес. Их поймали, но они бежали, подкупив стражников.

За головы их объявлена была награда, и нигде в Перу им нельзя было найти надежное убежище. Нигде, кроме Вилькапампы. И Гомес Перес и Диего Мендес, прихватив с собой еще пятерку альмагристов, через ущелья Пантикальи добрались до рубежей Вилькапампы.

Беглецы нашли путь к сердцу Манко. Они заверили его, что сюда, в Вилькапампу, их послал Альмагро-младший, а для инки имя этого благородного юноши, полуиндейца по крови, было священно.

И он приютил у себя кровавую семерку.

18 октября 1542 года, в день Луки Евангелиста, Гомес Перес, Диего Мендес и пятеро их спутников прибыли в резиденцию инки. Манко знал нравы белых дьяволов. И все же он не подозревал, на что способны эти двуногие шакалы и какой ценой они готовы смыть с себя кровь растерзанного ими старого тигра.

«Убей их, иначе они убьют тебя»

Манко отлично принял незваных гостей.

— Вы, — сказал он, — враги моих врагов и друзья моего друга. Поэтому живите у нас с миром и знайте, что мой дом — это ваш дом.

Семеро альмагристов поселились в столице Вилькапампы, Виткосе, и жили там как у Христа за пазухой.

Виткос, этот город-солдат, взобрался на макушку горы, которая возвышалась в самом центре Вилькапампы. Манко сам наметил место для своего дворца и крепостных сооружений. Конечно, на этой горной вершине было тесно, но зато путь к городу был немыслимо трудным. Враг мог одолеть гору, лишь растянувшись в длинную колонну: по узким тропам пехотинцы и всадники волей-неволей должны были передвигаться лишь гуськом. А с вершины открывался широчайший обзор — в ясные дни видно было все кругом на много миль. Никто не мог незаметно подобраться к этой твердыне.

Удаляясь в 1538 году в Вилькапампу, Манко вывез из Юкая и предместий Куско опытных каменщиков. Великие кудесники были среди них — творцы каменных поэм Кориканчи и Саксауамана. Виткос был городом каменной прозы. Здесь строили не изящные храмы, а казармы, оборонительные стены и бастионы. Но строили на века, не жалея камня. День и ночь, как муравьи, ползли по крутым тропам камненосцы. Труден был путь вверх с пятипудовым камнем на спине, но Виткос, вероятно, воздвигали куда веселее, чем каменные частоколы Тиуанаку.

«Об эти стены враги обломают зубы», — думали строители Вит-коса, и от этого отраднее становилось у них на душе и легче спорилась тяжелая работа.

Самых искусных каменщиков Манко, однако, держал не в Вит-косе. Милях в двадцати к северу от Виткоса, в излучине Урубамбы, там, где эта сердитая река прогрызла ущелье-петлю немыслимой глубины, стоит гора Мачу-Пикчу. На ней лет за сто до Манко построили несколько храмов.

Теперь Манко решил заложить на вершине Мачу-Пикчу священный город. Ведь Кориканчу осквернили и опоганили бородатые дьяволы, ведь жрецы свирепого бога христиан до основания разрушили почти все древние храмы тауантинсуйского царства.

Бога Солнца, лучезарного Инти, изгнали из Куско. Путь туда ему заказан. А у Инти должно быть свое убежище, надежный приют в надежном месте. И на Мачу-Пикчу пришли каменщики. Они построили…

Нет, до поры до времени мы сохраним тайну священного города. Ее мы раскроем позже, когда наша хроника дойдет до скорбных и грозных событий последних лет Вилькапампы…

Манко носил гордый титул сапа-инки, инки-самодержца, но руки его были в мозолях, и камни он носил не хуже любого грузчика. Бездельникам царской крови (а их было много — ведь все родичи инки считали себя солью земли) от него не было житья, и многие из них бежали к испанцам. Неволя была им слаще этой мозолистой свободы. Манко охотно отпускал на все четыре стороны длинноухих тунеядцев. Ему нужны были не царедворцы, а мастеровые и воины, люди, сведущие в каменном деле и в искусстве метать копья и отражать атаки вражеской конницы.