Два года на палубе

Суббота, 21 июля. «Пилигрим» поднял паруса и ушел к наветренному побережью, а мы остались со своими прежними заботами. Впрочем, благодаря большому запасу дров, равно как и тому, что дни стали длиннее и установилась прекрасная погода, у нас оставалось много свободного времени. Присланное из дома полотно я довольно быстро превратил в брюки и куртки, а из остатков материи соорудил себе шляпу, так что каждое воскресенье щеголял теперь во всем новом, да еще сшитом собственными руками. Обычно после выполнения «дневного урока» мы заполняли наш досуг чтением, починкой платья, а то и просто сном. Иногда мы брали собак и совершали прогулки в заросли, где выслеживали койотов, кроликов и зайцев, разыскивали гремучих змей или же время от времени отправлялись в пресидио. Было у нас и другое развлечение, называвшееся «жечь воду»; так мы называли ловлю лангустов. Соорудив факелы из просмоленной веревки, обмотанной вокруг палки, мы, выбрав ночь потемней, садились в ялик и отправлялись на ловлю. На носу сидел факельщик, а у бортов — матросы с гарпунами в руках. Держась ближе к берегу, там, где открытый песчаный грунт, мы выходили на глубину трех-четырех футов и так ярко освещали дно, что, казалось, нашли бы в песке даже булавку. Лангусты — легкая добыча, и мы обыкновенно загружали ими весь ялик. Труднее было добывать рыбу, но она, самая разнообразная, тоже попадалась часто и в изобилии. «Пилигрим» привез нам запас рыболовных крючков — вещь невиданная на этом побережье, — и несколько дней подряд мы ходили на мыс и наловили много трески и макрели. Во время одной из таких экспедиций мы стали свидетелями сражения между двумя сандвичанами и акулой. Джонни (акула) резвился вокруг нашего ялика, рвал зубами нашу наживку и распугивал рыбу, потом он отстал, но вдруг канаки, которые удили рыбу со скалы неподалеку от нас, подняли страшный шум. Мы увидели, что они тянут линь, на другом конце которого билась акула. Линь все-таки оборвался, но ловцы не хотели так просто упускать свою добычу и попрыгали в воду. Началась возня, напоминавшая перетягивание каната. Акула не успела уйти на глубину, и один из канаков схватил ее за хвост и потащил к берегу. Тогда Джонни изловчился и нырнул под канака — тому пришлось выпустить хвост и отскочить в сторону. Акула ринулась к глубокой воде. Но тут подоспел другой канака и, вцепившись акуле в хвост, поволок ее к берегу. Его товарищ обрабатывал рыбину камнями и толстой палкой. Однако акула снова сумела вывернуться, но, отпустив ее, смельчак все же не позволил ей уйти далеко. Так продолжалось довольно долго: акула яростно отбивалась, извиваясь всем телом и вздымая фонтаны, а канаки вопили от возбуждения во всю мощь своих легких. Акула все-таки вырвалась на свободу и унесла с собой крюк, линь, но у нее на теле осталось немало ран.

Глава XXI Калифорния и ее обитатели

Мы поддерживали постоянные связи с пресидио, и к концу лета я весьма основательно пополнил свой запас испанских слов, не говоря уже о том, что познакомился почти со всеми его обитателями, узнал их характеры, обычаи, равно как и законы, под сенью которых протекает их жизнь.