Два капитана

– Ну, приказано, значит, приказано, – усмехнувшись, сказал Иван. – Служба, понимаю. Но вы же не будете против, если я переоденусь? А то в тапочках появляться в управлении не комильфо, мне кажется.

Сержант в замешательстве глянул на домашнюю одежду и мягкие тапочки говорившего и немного завис. С одной стороны, этот сухощавый насмешливый мужчина был прав, а с другой стороны, Тойнби предупреждал, что он подозревается в массовом расстреле румынской группировки. И отпускать его в дом…

Правильно поняв причину затруднений патрульного, хозяин подался назад, приглашающе взмахнув рукою:

– Да вы проходите, что ж мы стоим на входе!

Через полчаса Иван уже сидел в кабинете детектива Тойнби и с интересом рассматривал его. Высокий, худощавый, сутуловатый мужчина лет сорока пяти, с сильными залысинами, прямым носом, светло-серыми водянистыми глазами и практически полным отсутствием губ. Тойнби имел голос, который сильно напоминал Дикому звук старых, проржавевших ворот, которые кто-то пытался открыть.

– Итак, мистер Диконенко. Я пригласил вас, чтобы вы ответили мне на несколько вопросов.

– Меня в чем-то обвиняют?

– Нет. Но нам необходимо прояснить некоторые вопросы, связанные с вами. И мы решили, так сказать, обратиться прямо к первоисточнику, – усмехнулся своей шутке детектив.

– Для этого не обязательно было тащить меня сюда через полгорода. Могли бы просто приехать ко мне, и там бы все и выяснили, – улыбнулся ему Иван. – Под коньячок или водочку.

– Спасибо. Но я не пью при исполнении служебных обязанностей. И как мне их исполнять, я разберусь сам, без ваших советов, – проскрипел в ответ Тойнби.

– Да-а? – протянул, удивленно вздернув брови, а потом слегка прищурив заледеневшие вдруг глаза, собровец. – Ну, тогда все просто! Вот, пожалуйста. – И, вынув из нагрудного кармана рубашки картонный прямоугольник визитки, он положил его перед детективом.

– Что это? – удивленно уставился на визитку тот.

– Контакты моего адвоката. Будьте столь любезны, пригласите его.

– Адвокат нам не понадобится. Адвокат нужен только при допросе. А у нас с вами просто беседа.

– В таком случае, – холодно сказал Дикий, поднимаясь, – найдите себе другого собеседника. А мне сейчас некогда. – С этими словами он направился к двери.

– Стоять! – рявкнул детектив, вскакивая на ноги.

– А то что? – повернувшись к нему, спокойно спросил Иван. – Застрелишь меня или арестуешь? У вас есть ко мне претензии? Я – обвиняемый?

– Нет, подозреваемый. И я хотел провести с вами беседу.

– Да нет, мистер. Так не беседуют. Если ко мне есть какие-либо претензии, выдвигайте обвинения, вызывайте моего адвоката – и вперед! Флаг вам в руки и барабан на шею. А если нет, то извините. Как я уже говорил, я занят.

Дикий повернулся и, хлопнув дверью, вышел. Но не прошел он по коридору и пяти шагов, как был окликнут. На этот раз голос был другой, до боли знакомый. Обернувшись, собровец увидел шерифа, стоявшего у дверей своего кабинета.

– Мистер Диконенко? Я правильно назвал вашу фамилию?

– Да, мистер Пьезо. Рад вас видеть, – сказал Иван, понимая, что в этот раз попал. Шериф города – это не какой-то детектив. Ему на шею барабан не повесишь.

– Будьте любезны, мистер Диконенко, зайдите ко мне.

И толстячок, повернувшись, скрылся в своем кабинете, ни на секунду не сомневаясь, что его «просьба» будет выполнена.

Иван прошел в уже знакомый ему кабинет. Резануло по сердцу – на месте Греты в приемной сидела какая-то незнакомая женщина лет тридцати пяти в форме.

Антонио Пьезо сидел за столом и просматривал какие-то бумаги.

– Проходите, молодой человек, присаживайтесь, – сказал он, не отрываясь от своего занятия.

Иван присел на тот же стул, на котором сидел и в прошлый раз, когда увидел Грету. Опять стало так больно, что из горла едва не вырвался стон. Собровец сдержался, позволил себе только слегка поморщиться. Однако даже это не ускользнуло от внимания хозяина кабинета.

Антонио все понял, поэтому быстро поднялся, прошел к дверям и повернул ключ, замыкая свой кабинет. Затем, игнорируя удивленные взгляды Ивана, извлек из сейфа какой-то прибор. Водрузив его на стол, щелкнул переключателем.

– На всякий случай. Вдруг кто послушать захочет.

Дикий молчал, не зная, чего ожидать от шерифа. А тот извлек из стоящего в углу кабинета мини-бара какую-то шкатулку, бутылку коньяка и два бокала. Спустя минуту коньяк был разлит по бокалам. Немного, по паре сантиметров.

– За Грету, – хрипло вымолвил Пьезо, поднимая свой бокал.

Они выпили – молча и не чокаясь.

– Спасибо тебе.

– За что, сэр? – тихо спросил Дикий.

– За нее, за девочку мою. Не уберег я ее, хотя и обещал Фридриху, другу своему, отцу Греты. Когда хоронил его, обещал. А вышло так, что даже отомстить не смог. – Голос шерифа неожиданно дрогнул, он быстро смахнул предательски выступившую слезу, плеснул себе в бокал еще чуть-чуть и выпил. – А ты смог. Спасибо тебе, сынок!

– Меня не за что благодарить, сэр. Меня в это время вообще не было в городе. Я на охоте был.

– Все правильно, на охоте, – кивнул головой Пьезо.