Два колдующих дитя

Один из двух стражников, что следовали за ними на некотором расстоянии зашелся в кашле и Мали чуть скосил глаза в его сторону.

– Я запомню ваши слова, король – Элла усмехнулась. – Скажите мне вот что – неужели не нашлось принцессы более… подходящей?

Элла видела, как терпению короля приходит конец. Он расцепил руки, что держал за спиной и нервно пошевелил пальцами, сжав челюсть.

– У вас достаточно дахманов на покупку алмазов, тем более, что отец делает долине хорошую скидку. – Элла все больше давила на Мали, оставаясь при этом внешне спокойной. – Так зачем вам еще и пятнадцатилетняя Ювэр?

Мали улыбнулся шире, словно хотел, чтобы его кожа треснула, шаль, под порывом ветра, слетела с головы и болталась на шее.

– Для такой юной принцессы вы очень умны.

– Я много читаю. – ответила Элла и остановилась. Стражники замерли, как и король Тхамара. – Я наследница этих земель и мне положено знать о всех островах, с которыми мы ведем торговлю.

– И все же вам известно не все. – ответил Мали. – Когда вы будете навещать свою сестру в долине, у нас будет больше времени для разговоров.

Он взмахнул рукой и один из стражников подошел ближе.

– А пока, если вы не устали, не могли бы вы показать моему воину быков Митши? Их еще не убили? Он никогда не видел этих чудовищ и был бы вам очень благодарен.

Наследница Приама повернулась к мужчине, закованному в тяжелые доспехи и утопающему стопами в песке.

Элла молча двинулась в сторону города, не удостоив Мали последнего взгляда. Король долго смотрел ей вслед, оставаясь неподвижным, а затем с ненавистью сорвал с шеи шаль и бросил ее под ноги. Оставшийся стражник подошел к нему и снял шлем. К его лицу прилипли светлые волосы, большие разноцветные глаза уставились в ту же сторону, куда падал взгляд его короля.

– Знаешь, Баро, – произнес Мали и высокий мужчина повернулся к нему. – Я давно понял, что не стоит бояться этого Бога Тавота. Если ты, совершив злодеяние, дашь ему равноценный откуп, то он простит тебя и, возможно, ты еще получишь какой-нибудь дар. Но, вот от этой девчонки стоит ждать беды.

Бухта Приама была полна кораблей. Некоторые из них были огромными и качались на волнах как бедра пышной девушки при ходьбе, некоторые – крохотные, чуть больше рыбацких лодок, плескались в воде чуть быстрее, словно голова старушки, машущей в такт музыке. Моряки расположились отдохнуть и растянулись по всему берегу: кто-то играл в карты, подставив вместо стола ящик с алмазами, кто-то лежал в тени пальмы, стараясь скрыться от солнца, в ожидании приказа своего капитана, кто-то пытался уладить дела с распорядителем и несколько бывалых моряков брели вслед за старым сухим мужичком, с крючковатым носом и абсолютно седой головой.

Калеаб отправился в город раздобыть еды, пока у них еще было время – корабль на Виту должен был прибыть к двум часам пополудни. Пробираясь сквозь толпу людей, снующих по рынку, старик поднял голову на холм, где стояла вилла короля острова. Он сжал губы, отмахнулся от навязчивого запаха каких-то пряностей, что сунул ему под нос наглый торгаш, и прислонился спиной к столбу, поддерживающему палатку. Калеаб размышлял о том, не притащить ли ему Каро с ее девчонкой к королю сегодня. Он почесал грудь – на кучерявых седых волосках проступил пот, и нахмурился вспомнив о деньгах, что сулила госпожа Михиледжи. Старик снова уговорил себя не отступать от собственного плана. Все мысли Калеаба занимали монеты, что он получит от Каро и награда от короля Самоса. Нужно было лишь продолжать путь.

Каро сидела в стороне ото всех, глядя на волны и горизонт, задрав платье до колен и тихо перебирала песок тонкими пальцами. Она нежила его, сгребая песчинки и высыпая с ладони обратно к своим бедрам.

Литта скучала. Она посмотрела на мать, на людей, что были заняты своими делами и развернулась лицом к городу. Девочка сидела под пальмой, набросив на голову желтую шаль, что заботливо предоставил Терим и закрыв часть лица, чтобы никто ее не узнал. Жар от раскаленного песка поднимался вверх, размывая черты города, теплый ветер приносил знакомые с детства запахи. Она так и сидела, почти неподвижно, обхватив колени руками и положив на них подбородок, пока не увидела вдали фигуры в белом. В этом одеянии она сразу узнала короля и движущихся следом стражников, а когда они подошли ближе и, повернувшись боком, прошли перед ней, в спутнице Мали, Литта признала Эллу. О чем они беседовали девочка не слышала, но при виде лица кузины сердце ее сжалось от тоски. Литта повернула голову, чтобы взглянуть на мать, полностью сосредоточенную на своих мыслях. Среди всей этой толпы дочь Воридера чувствовала себя одинокой. Ей хотелось встать, громко закричать, чтобы все знали, что она жива и здорова, но она не могла сделать над собой усилие. Тем временем Элла ушла, а чуть погодя, король Мали двинулся к городу и Литта вновь осталась одна.