Два лебедя

Итак, в одной плоскости, проходящей через язык, находятся все восемь точек Матрицы. А, может быть, и не Матрицы вовсе, а ее проекции. И вдруг я выявляю явное несоответствие в своих построениях: точка, расположенная в спине на уровне второго и третьего грудного позвонка, находится гораздо ниже. И я вижу, что никакой плоскости не получается. Возникла лишь красивая иллюзия, в которую хотелось верить в первые дни творения. Я понял, что это тупик.

Я не стал торопить события и, набравшись терпения, ждал, когда Матрица сама себя проявит. И вот настал день, когда объемное кодирование захватило меня без остатка. Оно проявило себя после тщетных попыток разрушить плоскую модель Матрицы.

После напряженного дня я встал перед зеркалом. Я не увидел в нем ни Кольвера, ни Раймонды, ни Вельзенда. Но зато увидел в нем старца. Он улыбался мне, сидя на облаке. А потом я увидел свои счастливые сияющие глаза и восемь сверкающих точек Матрицы. И началось! Боковые пары поднялись вверх до уровня лобных шишек. Центральный круг опустился на язык, став им. А у важнейшей точки на спине появилась проекция в грудине, завершив тем самым все построение Матрицы.

Затем началось познание Алгоритма Матрицы. И оказалось, что Матрица состояла из трех частей: «Разговорной», «Интеллектуальной» и «Мужественной». При этом в «Интеллектуальной» части Матрицы точек было ровно семь. Их количество совпадало с числом основных музыкальных символов. Вначале родилась догадка, потом пришла уверенность, что все точки этой структуры имели свой определенный код, заданный Творцом. Так мне удалось связать лексические и музыкальные символы между собой, что еще никому не удалось сделать.

Казалось, что я столько нового открыл, и что скоро современная психологическая наука раскроет передо мной свои объятия. Но не тут-то было. Никто не хочет ломать устоявшиеся понятия. Все до сих пор считают, что мы общаемся между собой с помощью артикуляции. Такой примитивизм понятен. Так что, я все еще иду впереди нашей цивилизации со своей Матрицей. Вопрос состоит в том, захотят ли сами люди, чтобы их считали столь примитивными созданиями, как предполагает психологическая наука. Поэтому этой книгой я обращаюсь ко всему человечеству, чтобы пробудить интерес к Матрице и чтобы двинуть вперед психологическую науку.

Глава двадцать четвертая Эксперимент А.И. Мещерякова

Я работал над Матрицей, не зная, что пятью годами ранее в интернате для слепоглухонемых совершался удивительный эксперимент над слепоглухонемыми от рождения детьми, «растениями» по выражению ученых. Руководил экспериментом А.И. Мещеряков, задавшийся целью сделать из детей, имеющих столь значительную патологию, полноценных граждан России. Этот эксперимент закончился блестяще.

Всемирно известные русские ученые в один голос заговорили, что эксперимент Мещерякова совершил настоящую революцию в психологической науке, создав технологию формирования сознания не только в патологии, но и в норме.

А раз эта технология была справедлива и в патологии, и в норме, то я мог на нее опереться. Но ссылка на этот эксперимент была бы справедлива, если не будет нарушено восприятие Целостного предметного действия.

Я знал, что своим успехом Мещеряков был обязан тому, что при общении со слепоглухонемыми детьми не нарушалось восприятие Целостного предметного действия. Этот удивительный ученый создал специальную технологию, чтобы не нарушалось оно. Он доказал, что для восприятия Целостного предметного действия необходимо было зафиксировать предмет общения (ложку), руку слепоглухонемого ребенка и руку наставника фактически в одной точке, чтобы совершать общественно значимое действие с ложкой (кушанье каши). И оказалось, что не нейродинамическая система мгновенно и точно отражает эти действия в коре головного мозга. Живой организм ребенка действием своих органов отделяет действие и предмет действия, а также направленные движения наставника от своего «Я», ведущего спор с собой и с ним. Только тогда ребенок может сказать о себе: «Это я действую! Это мое действие!» В результате эксперимента было выделено четыре основные стороны Целостного предметного действия: предмет, предметное действие, действия наставника, являющегося общественно значимым эталоном, и нашего «Я», ведущего спор с собой и с ним.

Читая книгу Мещерякова, невольно останавливаешь внимание на следующих строчках: «Самым трудным оказалось как раз разделить действие и внешний предмет действия, выделив его в качестве отдельного и самостоятельно существующего предмета. При этом само ощупывающее движение руки тоже должно стать предметом внимания, должно быть выделено и «оценено» тем, кто ею движет. Интересно и принципиально важно, что это оказалось возможным только в том случае, когда такое движение организуется воспитателем как общее, совместное движение.