Два лебедя

– Вы прошли их?

– Да, прошел.

– А что у нас получается с самоощущением нашего «Я»?

– Самоощущение «Я» рождается у человека всякий раз, когда он произносит личное местоимение «Я» (мне, меня, обо мне, мною). Это – тоже рефлекс. У нас для этого существует анатомическая пара: корень языка и язычок мягкого неба, свободно свешивающийся вниз. Именно их согласованное действие рождает вертикальную колебательную систему.

– Анатомическая пара – это, конечно, серьезно. Так что будем работать! – заинтересованно закончил наш разговор Сергей Александрович.

Благодаря нашим оживленным беседам заявка на патент была скоро оформлена, и Воропай отправил ее в Москву.

Лишь через полгода пришел ответ из Москвы, что заявка оформлена правильно. А потом пришло письмо, в котором наши доводы признавались лишь мысленной фиксацией и, значит, не представляющей ничего объективно существующего. Особенно им не понравилось выражение «мыслеформа». Под мыслеформой я понимал слово или целое предложение, на которое падает логическое ударение и, следовательно, это слово несло в себе музыкальный код, который позволяет слову визуализироваться в определенной точке Матрицы. Все просто и понятно. Но Сергей Александрович проявил необыкновенную гибкость и изобретательность и написал новую заявку на патент. В ней мыслеформа была заменена образом. Через два месяца опять пришло письмо из Москвы. В нем говорилось, что наши доводы не сильно изменились и дальше мысленной визуализации мы не ушли. И хотя в данном случае общение представляло собой не что иное, как работу наших органов. Я имею в виду повороты головы влево и вправо, на угол около тридцати градусов, а также вертикальные и горизонтальные колебательные системы, возникающие на корне и кончике языка. Но все это патентоведы из Москвы не приняли всерьез и обозвали мысленной визуализацией.

Тогда я предложил Воропаю ограничить нашу заявку вертикальной колебательной системой на корне языка, где никак не могло быть мысленной визуализации, потому что имелся физический контакт корня языка с язычком мягкого неба. Воропай поддержал этот вариант. Снова оформил заявку на патент и отправил ее в Москву. Но вскоре пришел ответ, где опять наша визуализация на корне языка признавалась лишь мысленной фиксацией.

Я понял, что в патентном бюро сидят одни покемоны, которым бесполезно писать о визуализации слов, на которые падает логическое ударение. Они упорно считали, что мы общаемся с помощью нашей артикуляции. Их классический примитивизм был очевиден.

Прошло около тридцати лет с момента открытия Матрицы. Но время для ее познания еще не настало. Я не сдавался и решил написать эту книгу. В ней я правдиво рассказал историю познания Матрицы общения. Я верю, что эта книга привлечет внимание подрастающего поколения к Матрице. Это единственный путь к бессмертию.

Глава тридцать вторая Кровать по диагонали

С Танюшей мне повезло. Мать не ошиблась в своем выборе. Прожили мы с Танечкой душа в душу уже добрых тридцать четыре года.

Любовные утехи занимали очень важное место в нашей жизни. В молодые годы мы встречались, как правило, через день и охотно занимались любовью.

Когда сгорела наша дача и мы установили с отцом палатку, я встретился один раз с женой в этой палатке. Она склонилась передо мной, как Афродита. Родители ходили возле палатки и не знали, до чего была сладостна наша встреча. А потом мы встретились с Танечкой в Каменке, где жили родители моей ненаглядной женушки. Отец Тани натопил баню, и я до сих пор с теплотой вспоминаю и старую деревенскую баню, и нашу незабываемую встречу. Пожалуй, каждая наша встреча носила оттенок праздника. И значит, праздник любви, который мне подарила Верочка Клюге, продолжался всю мою творческую жизнь, но теперь уже с новой возлюбленной. Вот каким удачным оказался выбор моей матери.

Когда дочь выросла и вышла замуж, ничто более не мешало нашим встречам. Таня как-то сказала по этому поводу: «Ну какая я бабуся, если я еще…» Я был творческой личностью. Поэтому уважительное отношение и любовь к женщине играли в моей жизни очень большое значение. Иными словами, если бы не было моих любимых женщин, то не было бы и меня как творческой личности.

Утром первой вставала Таня. Я звал ее к себе. Она не спеша приходила в мою комнату.

Я просил показать ее грудь, а грудь у нее была большая и упругая. Она поднимала ночную рубашку и показывала всю себя. Я бережно трогал ее груди руками, благодарил ее и был счастлив, как ребенок.

Каждое лето у нас был с Танечкой медовый месяц. А это означало, что мы встречались на даче чаще, чем в другое время года. Я так привык, что к лету моя мужская сила становилась сильнее, что воспринимал это удивительное явление как божественную награду. Однажды жена поставила в пример нашего зятя.

– Ты погляди, какой он выдержанный, – говорила она.

– Понимаешь, Танюша, одним мужчинам женщина нужна раз в месяц. А мне ты нужна каждый день. – Моя женушка весьма довольная рассмеялась.