Два ледокола: другая история Второй мировой

Смею утверждать, что сама по себе война Сталину была не нужна. Ему нужен был как минимум европейский экономический простор для решения чисто экономических задач развития его страны. Экономическая победа во всей Европе как минимум. В противном случае В. Суворов претендует быть умнее Сталина, задавая торжествующий вопрос: «Советский Союз победил во Второй мировой войне, но почему-то исчез с глобуса. И я спрашиваю: а где же это великое победоносное государство? Куда оно провалилось? Германия проиграла войну, но мы ее видим: вот она — величайшая сила современной Европы, у ворот которой мы попрошайничаем. А где же великий, могучий, несокрушимый Советский Союз? Германия проиграла, но она есть. Советский Союз победил, но его нет. Кому нужна такая победа?»[9]

Все верно, Владимир Богданович! Вот это ВОПРОС! По мне, этот вопрос посильнее центрального вопроса главы 26 Вашего «Ледокола».

Именно такого исхода в дальнейшей истории СССР и ожидал Сталин. Он прекрасно понимал неизбежность развала СССР, если не заполучить для начала экономических рычагов воздействия на принципы экономического устройства как минимум европейских соседей СССР. Чтобы раз и навсегда отучить лидеров США, Англии, Германии, Японии от самой мысли о том, что экономический вариант движения в мировой истории, выбранный СССР, можно пытаться душить силой его соседей.

Спасибо Вам, Суворов, за то, что предусмотрительно не даете однозначную оценку того, какие страны были «раковой опухолью» человечества. «Коммунисты считали себя здоровым организмом, а все нормальные государства — раковой опухолью, которую предстоит пересилить… Не буду спорить, кто из них был здоровым телом, а кто опухолью, но существовать рядом они не могли. Прав был товарищ Ленин: либо одно, либо другое»[10].

Мудрые это Ваши слова, Владимир Богданович! Пожалуй, в один ряд можно поставить только Ваши же главы 11 и 12: «Как я воевал с марсианами» и «Кто проиграл войну в Финляндии?» («Последняя Республика»). Посему дело не в свободном мире, рядом с которым существовать Советский Союз не мог. Дело в том, что вот сам принцип существования, а не развития его страны был Сталину как коммунисту неприемлем.

Поэтому-то я и взялся довести логически до конца невольную догадку В. Суворова: «…Корни последующего исторического крушения СССР лежат в победоносном походе Жукова в Бессарабию и Северную Буковину летом 1940 года»[11]. Однако мне же думается, что как раз если бы этот поход был бы победоносным, то исторического крушения СССР и не произошло бы…

Позвольте мне подробнее сие мое утверждение развить ниже и отдельно.

5

Нам можно было после подставленного 22 июня немецкого рожна только подсчитывать невероятные потери. Потери — несовместимые с жизнью любого государства. За первый год войны с немцами мы разом потеряли всю кадровую Красную Армию — 5,5 млн. солдат и офицеров. Далее мы могли воевать только своими резервистами и новобранцами.

На оставленной к лету 1942 года советской территории в распоряжении Гитлера осталось более 60 млн. человек. Если сюда прибавить потери Красной Армии, ее военнопленных — то это превысит 70 млн. человек. Это почти 40 % людских потерь для СССР!

Я не говорю уж о потери экономической базы ежегодного производства 800 млн. пудов хлеба, 10 млн. тонн металла, а потеря Донбасса, Харькова, Запорожья, Днепропетровска начисто нас лишала именно военной производственной базы для танко-, авиа- и судостроения. Какая страна это может выдержать? Чей народ способен после этого продолжать воевать?!

Для справки: польская армия и руководство страны сложили к ногам немцев своего белоснежного орла на красном фоне ровно за две недели боев. Потеряно при этом поляками 60 тысяч человек — 5 % от численности не всего населения, а только более чем миллионной польской армии. И все — Польша сдалась.

Французская армия и руководство страны сложили к немецким сапогам свой великий триколор времен Третьей республики и наследия Бонапарта ровно через месяц боев. И это имея грандиозную линию обороны Мажино в 400 км, от Ла-Манша до гор Швейцарии. Более чем двухмиллионная армия французов успела потерять 100 тысяч своих солдат. Это менее 5 % численности армии… И все — Франция сдалась.

Даже немцы, которые прекрасно понимали, что сделают с ними русские после тех зверств, что творили фашисты на нашей территории, подписали капитуляцию перед нами, имея 7 миллионов людских потерь из 80-миллионного своего населения. Этих менее 10 процентов общих потерь было достаточно, чтобы пересилить весь ужас перед возможностью появления в Берлине восставших из пепла красноармейцев.

А мы продолжали сражаться с немцами при 40 % потерь и ПОБЕДИЛИ их! Как же можно объяснить этот героизм?! Ведь вроде тома и тома исписаны и у нас, и на Западе об ужасах сталинского государства, о работе органов безопасности, о сети гулаговских лагерей, о репрессиях, пытках и расстрелах!