Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ)

Хотелось курить. До жути хотелось заглушить дымом сорванные к чёрту нервы. Это того стоило. Тысячу раз стоило.

Но как-то всё легко…

Теперь он смотрел вверх, на небо. Сквозь чёрные облака ночи. Смотрел на то, как медленно начал падать крупный снег. И стало так тихо, что можно было различить песнь ветра вдалеке.

Пальцы дрожали, когда он достал из пачки сигарету. Первую за день. Хотел бросить. Огонёк вспыхнул на кончике, и он втянул в горло вишню. До упора, до ощущения натяжения лёгких, и почувствовал мгновенное облегчение.

Гермиона распрямилась и молча смотрела на него, без стеснения разглядывая. Пусть. Сегодня ей можно. Сегодня ей можно всё…

Драко никогда бы не подумал, что именно она спасёт его жизнь. Как бы он в этом не хотел себе признаваться, но Грейнджер сделала это… вот так просто. Без вопросов.

— Я в школу, — Драко выдохнул дым и развернулся. Сделав три шага, остановился и, обернувшись через плечо, спросил: — Идёшь?

Он успел уловить край её улыбки, прежде чем возобновить шаг. Теперь он слышал, как хрустел снег под ногами, когда она шла позади него. Скоро они вышли к иве, глядя на школу за озером. Хогвартс ночью особенно красив. Драко остановился у самой воды, пока Гермиона догоняла его.

Малфой поднял руку и закатал рукав, осматривая предплечье.

Всё кончено…

Дьявол…

Всё кончено…

— Узнает ли об этом Мортифера? — спросил он сам себя, не заметив, что сказал это вслух.

— Мортифера? — переспросила Гермиона, подходя ближе. — Это твоя невеста?

Не порть. Не порть этот вечер, Грейнджер…

Драко не ответил, дав понять, что эта тема запретна. Она и не настаивала.

— Теперь и ты сможешь избавиться от своего проклятья, — хмыкнул он, всматриваясь в гладь озера, которое уже начало покрываться тонкой коркой льда у самого мелководья.

Гермиона пожала плечами, сложив руки на груди, и поёжилась. И всё, что он мог сейчас — отблагодарить её, согрев одежду заклинанием. Она сразу повернула голову в его сторону, едва улыбаясь.

— Спасибо… — и вновь посмотрела вперёд. — Вот видишь, мы можем не цапаться, как дворовые собаки…

— Наверное… — ответил он просто механически.

— И… Драко? — она повернулась к нему, но он не сделал того же. — Если у тебя что-то сложно, веди себя так, как будто тебе сложно. Не веди себя всё время сильно… так можно остаться одному.

— Ты опять со своими советами?

— Нет. Это простое наблюдение. Одиночество ни к чему не приводит.

Она небольно задела его взглядом, прежде чем отвернуться. И, наверное, часами ранее он отругал бы её за этот непрошеный совет. Наверное, взбесился бы и ушёл. Наверное, еще сильнее бы ненавидел.

Наверное…

— Теперь тебе не придётся спасать меня от боли, Грейнджер. Целуешься ты так себе…

— Господи, Малфой! — она пихнула его в плечо, пряча лицо. Потянулась руками к хвосту на голове, стягивая резинку крепче.

«Ты видел её скулы?» — всплыло голосом Нотта в голове.

И только сейчас он их заметил. Просто раньше не присматривался. Не хотел. Сейчас же, в свете луны, под падающие хлопья снега, её лицо выглядело взрослым, привлекательно острым.

Гермиона вдруг охнула, когда что-то нашла под ногами, нагнулась и подняла нечто узнаваемое для него. Стряхнула снег, и Драко замер, глядя на то, что у неё сейчас в руках.

— Ну какой идиот здесь мусорит?

В её ладонях павлин, что он запускал с астрономической башни. Тот самый, из фольги пачки его сигарет. Он не долетел до леса… упав здесь… именно на это место, где нашла его она. Из всех, кто десятки раз проходил мимо по этой тропе, павлина нашла она…

И всё это отозвалось в груди натяжением. Болезненным. Беспощадным. Так резко, что невозможно было подготовиться к этому. Малфоя прошибло этим чем-то — желанием сделать что-то.

И он сделал…

Чёрт, просто сделал…

Шаг к ней.

Потянул её плечо на себя, чтобы она взглянула на него. И, чтобы Гермиона не успела ничего понять, стянул резинку с волос. Просто потому что так ей лучше…

«Я тот самый идиот, Грейнджер».

— Тебе лучше с распущенными, — он сжал резинку в кулаке.

Имелось в виду:

«Не делай больше этот хвост».

Слышалось:

«Не показывай больше ему свои скулы».

На секунду она растерялась. Всего на мгновение, но Малфой успел увидеть в этой растерянности, в её глазах, себя.

Живого, целого, настоящего…

Грейнджер чуть запрокинула голову, подставляя лицо под мягкие хлопья, которые, не успев коснуться кожи, тут же исчезали. Наверное, это её дар — топить снег вокруг себя. Сглаживать углы и искать в самом конченом человеке крупицу света…

Драко протянул руку в простом желании коснуться её руки, которая всё ещё сжимала его павлина из фольги. Но вовремя остановил себя, просто зависнув на месте.

Магии не случилось. Не случилось тех самых «бабочек», про которые рассказывал Забини. Драко ощущал одну лишь благодарность. Быть может, в другой жизни было бы по-другому. В другой, где не было общего кровавого прошлого, не было Мортиферы и не было войны.

Сейчас…

Сейчас хотелось просто выдохнуть и жить дальше. Не существовать…

— Что это там? — она вытянула шею, заглядывая ему через плечо.

Малфой обернулся…

«Доказательство того, что не существует для меня второго шанса…»

Блядство. Какое же блядство…