Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ)

«Тебе ведь так же больно, как и мне, Драко. Если ты собрался умирать, я этого не желаю. У нас осталось мало времени. Мы должны пожениться».

Его будто топили в ледяной воде, а он просто позволял себе глотать её и тонуть.

Сделать это — всё равно что развязать руки Мортифере в её желаниях. Таким она сделала обет. Он будет подчиняться её извращенным прихотям. Убивать и мучить, всё, что она захочет.

Господиблятьбоже.

Лучше сдохнуть.

Малфой не помнил, как схватил маленькую сову. Он очнулся только от того, как птица громко запищала, выгибая шею и раскрывая клюв. Он чувствовал ладонью её маленькую тушку, как она пыталась высвободить крылья.

— Откуда ты прилетел? — зарычал он, поднося сыча ближе к лицу. — Где она?!

В ответ лишь писк.

— Легилименс!

Драко дрожал. Он пытался проникнуть в сознание птицы, пытался разглядеть, откуда она прилетела, где скрывалось чудовище. Даже зная, что это бесполезно.

— Легилименс!

Писк стал невыносимым. Птица билась в истерике. Проникнуть в воспоминания сыча не удавалось, и Малфой злился сильнее.

— Легилименс!

«Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу!»

Казалось, ещё секунда, и он переломит ей шею. Всего одно движение. Просто сжать кулак до хруста и избавить птицу от мучений.

Пощёчина была внезапной. Как молния, хлестнувшая по коже.

Драко видел только то, как разжал руку и как аккуратно птицу забрали женские руки. Ему оставалось только сделать пару шагов назад, схватившись за выступ лестницы, и осесть на ступень, чтобы отдышаться и придти в себя. Обжечь глаза раскалёнными пальцами, растирая их. Господи…

— Ты чуть не убил его!

Её голос стал привычным.

— Господи, ты сломал ему крыло! — Грейнджер усыпила птицу магией, чтобы ещё сильнее не навредить ей. — Ты с ума сошёл?

Давно и с грохотом.

Шорох шагов по мокрой траве и снова тишина. Драко поднял голову и заметил, что Грейнджер отдалялась к хижине Хагрида. Наверняка отдаст сыча ему, чтобы вылечить.

Сигарета гнила в дрожащих пальцах, тлела, сгорала, ни разу не тронутая. Ему не хотелось. Впервые не хотелось дышать никотином. Сейчас дым вонял как мокрая псина. Как же хреново. Как же хреново, господи…

Жизни в себе он чувствовал всё меньше и меньше. Она утекала сквозь огромные трещины разбитых рёбер. И ничем эти дыры не залатать. Он навеки прогнил изнутри. Занавес. Аплодировать никто не станет…

***

Он пропустил занятия, запершись в спальне и оглушив её.

Вышагивая туда-сюда, схватившись за голову, как в бреду, он умолял себя успокоиться.

Выходило так себе.

Вообще не выходило.

Он только распалялся в желании уничтожить всё вокруг.

Перед глазами её облик. Она стоит и молчит. Просто ждёт. Так всегда делала. Выжидала, словно загоняла свою жертву в тупик, а потом разделывалась с ней. Драко уже был в углу. Чёрт возьми, как было плохо. Малфой ругался вслух, как психопат, разговаривая сам с собой. Он остановился только тогда, когда начало жечь предплечье. Он задрал рукав, разглядывая нить обета, которая светилась на коже.

— Сдохни! Умри! — выплевывал он гнев на белую нить.

Разряд раскалённой боли прошиб позвоночник, заставляя его выгнуться назад и упасть на колени. Малфой кричал, срывая глотку в мокрый хрип. Слёзы просачивались через сжатые веки, обрывались из уголков, скатываясь по щекам.

Боль.

Он рыдал, вгрызаясь зубами в запястную кость.

Боль. Дикая. Адская. Беспощадная.

«Пожалуйста. Хватит!»

«Мне больно! Пожалуйста…!»

Он не знал, кого умолял о пощаде. Он просто молился. Кому угодно, лишь бы отпустило. Лишь бы не выкручивало наизнанку, не ломало рёбра.

И в голове, во всей черноте происходящего, во внутреннем пекле, всплыли мягкие слова, такие неожиданные, что Драко расслабил на секунду плечи от отпустившей агонии. Словно эти слова — спасение. Как толика надежды…

«Я помогу тебе избавиться от непреложного обета».

Грейнджер…

И чуть громче.

— Грейнджер…

Дверь позади открылась, и Блейз, увидя друга на полу, в поту, подорвался к нему.

— Драко? Чёрт возьми, что с тобой случилось?

Случилось.

Грейнджер случилась.

— Где она? — Малфой приподнялся на локтях, грубо откидывая от себя протянутую руку Блейза. — Где Грейнджер?

Забини отошёл на шаг, всё ещё не понимая, что происходит. Он уставился на него вопросительным, взволнованным взглядом.

— Где, блять, Грейнджер? — вырвался рык из сухой глотки.

— Мерлин! Да что с тобой? — Забини поймал гневный взгляд и добавил: — Последними были зелья. Она задержалась у Слизнорта… вроде как…

Малфой сдался. Просто потому что не мог убить себя. Просто потому что попытаться избавиться от обета — это лучше, чем испытывать ежедневную боль. Просто потому что…

Грейнджер сказала, что поможет…

Чёрт, она ведь нашла разгадки с крестражами, дьявол, у неё ведь должно получиться?

Боль.

Драко застонал, чуть не падая, когда наступил на ногу, в которую тут же стрельнуло болью. Блядство. Он шёл сквозь взгляды, с опаской смотревшие на взъерошенного парня, у которого в глазах закипала ярость.

Он чуть ли не с ноги выбил дверь кабинета, привлекая внимание двоих. Чёрт возьми, в голове всплыло долбанное замечание Нотта.

Гермиона сидела за партой вместе с Тео, выписывая в тетрадь что-то из книги.