Два лика пустыни

Я сетую на то, что загляделся, не поймал красную точечку. Вот уж сколько лет никак не могу посмотреть на нее через лупу. Но счастье улыбается мне. Вскоре примчалась еще одна и стала носиться в возбуждении. Теперь не зевать, ловить ее!

Но как ловить? Послюнявить палец и дотронуться. Но палец попадает в то место, которое неутомимый бегунок уже давно оставил.

Тогда я вспоминаю про эксгаустер. Но и он не приносит успеха. Пыли и камешков в него попало уйма, а добыча как ни в чем не бывало носится по земле, что-то ищет, не обращает внимания на меня, не подозревает, что за нею гонятся. В жизни ее предков не бывало такого. Кому она нужна, такая маленькая.

Для поимки столь шустрого создания необходим особенный прием. А что, если прикасаться трубочкой эксгаустера не в то место, где видна добыча, а вперед по ее ходу! Как стреляет охотник в летящую птицу с опережением. Но легко сказать. Крошка не мчится по прямой линии, а кружит зигзагами, и не угадаешь, куда она повернет. И все же удача! Попалась в эксгаустер! Только что-то с нею там случилось, вздрагивает и судорожно машет скрюченными ножками. Наверное, током воздуха ударилась о камешки, захваченные вместе с нею.

Осторожно тонкой кисточкой, смоченной в спирте, пленник переносится в пробирку. Через сильную лупу я вижу маленького, светлого, слегка красноватого клещика с длинными ногами.

Так вот кто ты, торопливая крошка! Известна ли ты, дитя пустыни, ученым? Это может сказать только специалист по низшим клещам. Клещей очень много на свете. Больше ста тысяч видов.

Саксауловый грибкоед

История с саксауловым грибкоедом началась из-за черной бабочки. Зимой 1940 года в низовьях реки Чу лесничий Коскудукского лесхоза Б. И. Кравцов, проходя по саксауловому лесу, увидал летающих черных бабочек. Он сбил шапкой несколько бабочек и спрятал их в спичечную коробку. Какими-то путями спичечная коробка со странными бабочками после Великой Отечественной войны дошла до Зоологического института Академии наук в Ленинграде и попала ученому — специалисту по бабочкам.

Ученый открыл коробочку, и сердце его учащенно забилось. Бабочки были невиданные, ярко-черные, с большой бахромкой необыкновенно длинных чешуек по краям крыльев и большими шипами на голенях передних ног. Их нельзя было отнести ни к одному известному до сего времени семейству.

Все бабочки оказались самцами. Но что значат несколько, к тому же поврежденных, бабочек в спичечной коробке? Интересно еще поймать таких же, кстати, поискать и самок, выяснить, почему бабочки летают зимой и как они, такие маленькие, ухитряются жить среди холодного и заснеженного саксаулового леса.

И ученый прислал мне письмо с просьбой поискать загадочную бабочку и разведать тайны ее жизни.

День, когда мы собрались в дорогу, был теплый. Ярко светило солнце, и хотя в тени домов было холодно, по улицам кое-где пробивались ручейки талой воды. В Средней Азии зимой нередки такие совсем весенние дни. И утром следующего дня ничто не предвещало дурной погоды. Но когда город остался позади и дорога повернула вдоль гряды холмов Курдайских гор, сразу похолодало, а тент грузовой машины стал яростно трепать ветер. По широкой Чуйской долине поползли косматые серые облака. Они закрыли небо и заслонили солнце. По сугробам побежали струйки поземки.

Один за другим промелькнули поселки с высокими тополями. Дальше в стороны раздвинулись горы и шире стала заснеженная долина. В сумерках промелькнули огни станции Чу. Еще час пути, и вот уже яркий луч фар автомашины скользит по узкой дороге среди саксаулового леса, взметывается на песчаные барханы и уходит за горизонт в ночную темень. Потом поворот в сторону по целине, остановка и сразу такая неожиданная тишина, чуткая и настороженная, жаркий саксауловый костер, устройство бивака, торопливый ужин и непривычный сон на морозном воздухе в спальных мешках.

Перед утром палатка начинает слегка вздрагивать, а в тонких веточках саксаула раздается посвист ветра.

Если остановка в пути произошла ночью, то рано утром интересно, выскочив из палатки, осмотреться вокруг. Тогда оказывается все по-другому, чем казалось в темноте, и будто сняли покрывало с невиданной картины. Но сейчас небо покрылось белесоватой пеленой, горизонт задернуло сизой дымкой и саксауловый лес с низенькими деревьями, похожими друг на друга, раскинулся во все стороны, серый и монотонный, без единого бугорка или прогалинки.

Еще громче начинает свистеть ветер в веточках саксаула, на землю падает белая снежинка, за ней другая, и вскоре на все окружающее накладывается редкая сетка белых линий. Можно ли надеяться в такое ненастье встретить бабочку?

В ожидании хорошей погоды проходит день. Потом наступает второй, такой же серый и заснеженный. Вынужденное безделье надоедает. Тогда, захватив с собою немного еды, спички и ружье, мы бредем гуськом по серому и однообразному саксауловому лесу. Не сидеть же весь день в тесной палатке. Быть может, где-нибудь мелькнет черной точкой меж белых снежинок, несущихся по воздуху, черная бабочка. Но лес пуст, и только снег шуршит о голые тонкие стволики.