Два лица Пьеро

– Добре… – Милен приобнял Мику и вышел, она за ним. Проводила до улицы и вернулась какая-то другая, размякшая, с влажными глазами.

– Красивый, – сказала Женя, – Теперь понимаю тебя. Такого можно ждать неделями, месяцами…

– Прости, что не открывала.

– О чем ты?! Ты голодная, наверное. Уже время обеда. Пойдем прогуляемся? Заодно ты почитаешь объявления, поищем мастера-витражника. Или витражиста. Стеклописца! Вот! Деньги есть, так что не переживай.

– Ну хорошо, пойдем.

Они привели себя в порядок и отправились на Сливницу. Солнце припекало, Женя шла не торопясь, стараясь не думать ни о чем плохом. Главное, как она считала, у них с Микой есть деньги на еду да крыша над головой. И пока что ничего общего с полицией. А это значит, что можно немного расслабиться и получить удовольствие от этой прогулки, от этого солнца, этой нарядно одетой толпы отдыхающих, дремлющих на тротуарах рыжих собак, красивых витрин…

– Смотри!.. Мороженое, такое яркое, малиновое, зеленое… Словно в него подмешали краску!

Под стеклом в морозильной витрине в металлических емкостях млело в холоде мороженое разных цветов, посыпанное подсохшими ягодками малины и клубники, шоколадными шариками и дроблеными орехами.

– А что, у вас в России не такое мороженое?

– Да всякое… Просто я люблю «Баскин Роббинс», а здесь такого нет. Но это и не важно. Подскажи, где тут можно поесть человеческой еды?

– В «Хеппи-баре», пойдем. У меня там приятельница работает, она скажет, посоветует, что выбрать.

Обедали на свежем воздухе куриным супом и «шопским» салатом, украшенным, как снегом, тертой белоснежной брынзой. После обеда пили кофе и курили, Мика листала газеты. Жене так хотелось рассказать подружке об утренних приключениях, о том, как она продула в лотерею, а потом украла «розовую» валюту у любительниц сладко покушать, но не решилась. Подумала, что лишь растревожит Мику. Однако купюры показала, сказав, что взяла их еще вчера вечером в квартире Сони.

Мика, увидев деньги, замерла, склонила голову набок и словно залюбовалась ими.

– Это паунды, английские фунты стерлингов. Обожаю их. У меня был один приятель, вот он давал мне эти деньги. Они гораздо дороже левов. Почти два с половиной лева один паунд, ну или больше… Все вещи, что у меня есть, я покупала как раз когда у меня были эти паунды. Он был щедрым, Стив, художник, у него были белые волосы и светлые глаза с красными веками.

– Альбинос, – подсказала Женя, щурясь на солнце.

– Если бы не он, я бы не смогла расплатиться за ток и купить себе диван.

– А кто твои родители? Ты вообще откуда?

– Да из деревни. Мои родители живут в маленькой деревне, у них козы, куры. Я, можно сказать, сбежала от них. Там скучно, жизни никакой. Сначала работала на окраине Варны в кафе, но там платили мало, да и хозяин был нехороший человек, приставал ко мне. Грубый был очень. А потом мы с подружкой решили попытать счастья здесь, на Сливнице. Устроились вместе, в самом начале сезона, в один ресторан на берегу, где жарили рыбу на кухне. Потом я перешла в официантки, там платят больше. Да и чаевые. А Пепа, так зовут мою подружку, уехала с приятелем на Корфу. Это ее квартира, я здесь как бы присматриваю за ней, ну и живу. Она с меня ни одной стотинки не берет.

Мика глубоко затянулась сигаретой, глядя куда-то вдаль, где в солнечной дымке наверняка увидела свою Пепу, разносящую на подносе еду посетителям ресторана острова Корфу.

– Мика… Проснись! – Женя потрепала подругу по плечу, – Ты нашла художника-витражиста?

– Да… Нашла, одного. Он разместил свое объявление во многих газетах. Его зовут Росен. И здесь есть телефон.

– Так звони! Скажи, что хочешь, чтобы он расписал твое окно.

Мика принялась звонить. Но, поговорив по телефону, сказала, что телефон взяла его жена, что Росена нет, он в отъезде и вернется примерно через неделю.

– Снова позвони и скажи, что хочешь поговорить с ней. Сама подумай: жена, как правило, знает, где работает ее муж. Она может знать адрес, где он расписывал окна.

– Ладно, я позвоню… – пробормотала Мика, понимая, что разговор с женой вряд ли что-то даст.

Через полчаса они уже мчались на такси по адресу, продиктованному женой Росена, Блажкой.

– Это у нее имя такое, Блажка?

– Ее полное имя – Благородна.

– Ничего себе имя! Да она теперь просто обязана по жизни быть Благородной! Да, какие интересные у вас тут имена… А уж слова! Вроде бы все похожие на наши, да вот только, к примеру, «печалба» означает выигрыш, а у нас – печаль, тоска… Все наоборот.

И Женя вздохнула, глядя на проплывающие за стеклом автомобиля красивые старинные дома старой Варны, украшенные цветами витрины магазинов, ресторанчики под навесами.

– Хоть бы нам найти этот отель…

– А какой отель вы ищете? – вдруг включился в разговор водитель.

– Вы что, все отели здесь знаете?

– Ну, не все, конечно, но многие… Как называется?

– Да не знаем мы. Есть только вот эта фотография, – и Женя протянула ему фото. – Видите, витраж? Хотим попробовать по этому витражу найти отель, поэтому едем сейчас домой к мастеру.

– Да, трудная у вас задача…