Два малыша, два жениха и одна мама-невеста

Особенно была возмущена его поведением и предложением Маша, так как у неё у самой дети. И она после того, как узнала реакцию Тимура, возненавидела его всеми фибрами своей души.

Улька же предложила мне охмурить по полной программе Сталя и даже если дети окажутся не от него, всё равно охмурить и, цитирую: «Сделать его самым счастливым папой на свете, а потом уже родить и ему парочку, родных, так сказать».

А мне в тот момент уже ничего не хотелось. Хотя вру, хотелось спокойствия в душе и не задумываться со страхом о будущем.

Ещё этот треклятый токсикоз…

Ответила подругам на их смс-ки, что Сталь так и не приехал, видимо всё настолько серьёзно, что ему не до меня и уже тем более, не до моей беременности.

Кстати, а Сарбаеву, кажется, вообще плевать.

Да и чёрт с ними обоими!

Переоделась в удобные пижамные шорты с футболкой и забралась в кровать.

Только ночью мне было спокойно — токсикоз не мучил.

Но стоит рассвету вступить в свои права, как и этот гад окажется тут как тут.

Но ничего, с завтрашнего дня я отправлюсь в клинику. Я не могу больше находиться в таком состоянии, когда и поесть толком не возможно. Моим детям нужно расти и хорошо питаться, а с моими периодическими выворачиваниями желудка на изнанку, можно только малышам навредить.

Едва-едва я окунулась в сновидения, как меня разбудил громкий шум.

Не понимая, что происходит, соскочила с кровати и с громко-колотящимся сердцем, мутным со сна взглядом, увидела, что звонит Сталь. И одновременно кто-то звонит в дверь.

— Алло, — приняла вызов.

— Анастасия, откройте дверь, — раздался усталый мужской голос.

Тряхнула головой, прогоняя остатки недолгого сна, накинула халат и пошла в прихожую.

— Сейчас, секунду, — сказала в трубку.

Включила свет в прихожей и зажмурилась. Свет больно ослепил меня, и я уже на ощупь открыла дверь.

Стоило Димитрию войти, как он тут же собой заполнил весь коридор.

Он выглядел уставшим. Глубокие складки пролегли вокруг чётко очерченного рта, глаза смотрели на меня внимательно, но без огня. В них застыла печаль и что-то ещё… нежность? Нет, наверное, мне показалось.

— Доброй ночи, — произнёс он, небрежно скидывая с себя безумно дорогую обувь и стягивая смятый пиджак. — Прости, что так поздно… Я обещал, что приеду…

— Если вы приехали только из-за своего слова, то не стоило. Могли бы написать или позвонить, что не можете… — пробурчала я и вдруг, широко зевнула, издав невольно стон.

Сталь вновь меня одарил странным взглядом, окинув мою фигуру с ног до головы. И только тогда поняла, что полы халата не закрывают меня, что стою перед ним практически в одной пижаме — коротких шортах для беременных и майке на бретелях.

Ткань настолько тонкая и воздушная, что не скрывает ни изгибов, не выпуклостей.

Он громко сглотнул и я заметила как дёрнулись у него пальцы на сильных руках.

Запахнула халат и скрестила руки на груди, словно закрывая себя от его взгляда.

Мы прошли в гостиную. Я забралась с ногами в своё любимое кресло, а Сталь сел на диван, раскинув руки по подголовнику.

— Не в этом дело. Я обещал тебе, понимаешь? Там в кабинете, мы наговорили тебе много всего… И ты уехала, наверное, в ужасном состоянии. Нам просто необходимо поговорить с тобой ещё раз, обстоятельно и спокойно. Решить, что будем делать дальше и…

Пожала одним плечом и перебила его на полуслове.

— Я знаю, что буду делать дальше — рожать. И хочу сказать сразу — никаких абортов и прерываний беременности делать не стану. Ни за какие деньги, даже если запугать решите…

— Настя, — выдохнул он устало моё имя. — Никто тебя заставлять делать эти ужасные вещи не будет. Тимур… он всегда сначала говорит, но поверь, сейчас он уже другого мнения…

— Это хорошо, — тоже сказала устало. — Но можно мы поговорим обо всём завтра. Я сильно хочу спать.

Голос у меня звучал как-то слабо и жалко.

Вот-вот расплачусь.

Хочется, чтобы меня обняли, взяли все заботы на себя и сказали, что всё будет хорошо…

Опять эти проклятые гормоны.

— Можно посмотреть на живот? — неожиданно попросил Сталь.

Сначала удивилась его просьбе, но потом подумала несколько секунд и решила, а почему собственно, нет?

Встала с кресла, развязала пояс халата и немного подняла майку, открывая обзор на мой уже округлившийся, но всё ещё не сильно большой животик. Сейчас он выглядел так, словно я на шестом месяце. Это если бы я носила одного малыша, а так как их было двое…

Димитрий положил свою горячую и сухую ладонь на мой живот и ласково его погладил.

— Удивительно понимать, что вот здесь, уже живёт новый человек, точнее двое маленьких людей… — сказал он тихим голосом. — Это настоящее чудо, Настя, понимаешь?

Он поднял на меня свои небесного цвета глаза и сказал, продолжая держать ладонь на животе:

— Я хочу, чтобы знала. Ты можешь во всём положиться на меня. И неважно, мои это дети или Тимура. Если есть какие-то просьбы, желания… Говори мне, хорошо? Только не молчи…

И вдруг, я ощутила некую щекотку внутри себя, словно бабочки запорхали и касаются меня своими крылышками.

Это дети… Это мои дети!

Положила свои ладошки рядом с рукой Димитрия и зажмурилась от счастья.