Два малыша, два жениха и одна мама-невеста

Что говорить… Таким был мой отец — настоящим мужчиной.

И я в очередной раз прекрасно осознаю, насколько же он был прав.

Я стану опорой для Насти и малышей. Я возьму на себя ответственность за то, что свершилось, потому что — это чудо, потому что эти дети не могут быть проблемой (как решил Тимур). Эти маленькие существа — что-то новое для меня, рождающие в груди едва проклюнувшийся росток нежности и любви к этим созданиям.

Наверное, именно также меня ждал и мой отец — любил меня, когда я находился ещё в утробе матери.

Если я уже что-то чувствую к ним и к этой женщине, то значит…

Открыл глаза и всё понял.

Пришло моё время начать новую жизнь — стать отцом и возможно мужем?

Но согласится ли Настя?

И немаловажно всё-таки выяснить, чьи же дети…

Но уже сейчас я сам себе даю нерушимое слово, даю обещание, что Анастасия и дети не будут ни в чём нуждаться, не будут испытывать страха перед завтрашним днём. Независимо от того, что произойдёт в будущем, я буду для них опорой.

И предпочту лучше умереть, чем нарушить это обещание.

Я буду отцом.

Глава 6

* * *

Утром никакой кофе я не варила, а глубокомысленно «общалась» с фаянсовым другом.

Здравствуй, утро, токсикоз.

Димитрий, очевидно так вымотался вчера, что спал как настоящий котёнок, несмотря на то, что через час ему нужно быть на работе. А ещё он смешно укрылся с головой одеялом, а голые пятки остались снаружи.

Надеюсь, что своими нелицеприятными звуками его не разбужу.

Умылась, потом немного посидела на бортике ванной с прикрытыми глазами, дожидаясь, когда же сильная тошнота пройдёт, а останется один лишь фон от неё.

Как хорошо, что я сегодня поеду в клинику и скоро буду в полном порядке.

Ощутила как организм приходит в более-менее рабочее состояние и только тогда я слабо улыбнулась и пожелала доброго утра своим ангелам.

Отворила дверь и от неожиданности уткнулась носом в обнажённую мужскую грудь.

— Ой… — пискнула и потёрла несчастный носик, красноречиво посмотрев на виновника.

— Тебя долго не было, я забеспокоился, — выдохнул Сталь и запустил пятерню в свои растрёпанные волосы. — Прости…

А я от греха подальше отошла от него вглубь ванной комнаты и вдруг разозлилась на себя и свою реакцию. Сталь-то по утрам знаете, какой классный, оказывается? Весь такой… ммм… хочется вцепиться в него и…

— И тебе доброе утро. А ты всегда так долго спишь в гостях? — пробурчала недовольно. — Я могу пройти?

Он улыбнулся и пропустил меня.

Слава богу, что хоть брюки надел.

— Могу попросить полотенце? Я приму быстро душ и мы поговорим, идёт?

— Чистое полотенце в нижнем правом ящике найдёшь, а новую зубную щётку в левом… — и быстро спросила, пока он не скрылся в ванной. — А тебе разве на работу не нужно спешить?

Сталь покачал головой и ничего не сказав, закрыл за собой дверь.

А мне почему-то с утра совсем не хотелось вести какие-либо разговоры.

Да и если честно, вчерашний день, а уж тем более вечер, точнее ночь, казались мне с утра ненастоящими. Будто я сама себе всё придумала, и не было никакого признания начальству о беременности, и Сталь не целовал мне живот…

Ещё как целовал…

Этот чудесный и тргательный момент я точно никогда не забуду как и того, что вчера ощутила своих малышей внутри себя. И ведь они зашевелились после того как Димитрий прикоснулся рукой к моему животу.

Одним словом, мысли не давали мне сосредоточиться на чём-то одном и хорошо подумать. Они скакали и перепрыгивали с тему на тему.

В итоге начала жарить омлет и варить кофе…

Чёрт…

Проклятый токсикоз!

Обычно после утреннего приступа, он не беспокоит меня несколько часов!

По иронии судьбы, у меня ванная совмещена с туалетом.

И в этот самый гадкий момент ванную занимал Сталь, правда как оказалось, он не закрыл дверь на замок.

Влетела, как ядерная ракета в ванную и еле сдерживая противную горечь, наполнившую моё горло, вовремя склонилась над фаянсом.

Прислонилась разгорячённым лбом к прохладному кафелу и тихо заплакала.

Боже мой… У меня желудок итак пустой…

Ощущения, что у меня уже внутренности вылезают.

А ещё гормоны, такие сволочи, играют на моём настроении.

— Настя… — Сталь обернул бёдра синим полотенцем (а ещё короче он не мог найти?) и склонился надо мной. — Я так понимаю, у тебя сильный токсикоз?

Подняла на него мокрые глаза, шмыгнула носом и кивнула.

— Я сделаю тебе чай с мятой. У тебя есть мята? — поинтересовался он, вытирая мои щёки большим пальцем.

— Нету… — прошептала сдавленным голосом.

Сталь вздохнул и покачал головой.

— Настя, Настя… Тогда просто чай с мёдом сделаю… Мёд-то есть?

— У меня на мёд сильная аллергия, как у некоторых бывает на орехи, — промямлила жалобно. — Поэтому не держу его дома.

И Сталь смотрит на меня весь такой красивый, капельки воды по сильному телу стекают… Смотрит на меня с сочувствием, тревогой и заботой.

И ведь прекрасно понимаю, что эти чувства вызваны лишь беременностью и так жалко себя стало.

Я никому не нужна-а-а…

Закрыла лицо ладошками и разревелась.

Чувства в период беременности стали невыносимо остры и плещут через край. И почему-то именно в данную минуту они сорвались лавиной.