Два мажора для Золушки

Матвей души не чаял в свой дочке. Он прощал Таечке абсолютно все капризы и баловал её, как маленькую принцессу. У красавицы были такие же тёмные прямые волосы, как у Матвея, но глаза достались мои, серо-зелёные.

Я подошла к домофону. Небольшой экран видеодомофона показал, кто пожаловал к нам в гости.

Самсонов-старший. Опять.

Я выругалась себе под нос, чтобы Тая не услышала ругательство. Ей исполнилось два годика, и она подхватывала абсолютно все слова, бранные, в том числе. Я подумала, стоит отвечать Михаилу Петровичу или нет.

В прошлые разы папа Тимофея и Матвея наговорил кучу гадостей, хоть и утверждал, что хотел видеть внучку. В первый раз Самсонов-старший появился после нашей свадьбы с Матвеем. Поначалу он вёл себя довольно неплохо, но потом заявил:

– Всё-таки что-то в этом есть! Ну, в вашей жизни втроём. Вот ты, например, Матвей, всегда знаешь, с кем спит жена в твоё отсутствие! Душа на месте, сердце спокойно и…

И больше он ничего не успел сказать. Матвей выставил папашу, действуя решительно. Он пригрозил Самсонову-старшему, чтобы тот не появлялся у дверей нашей квартиры.

Но с того момента прошло немало времени. Сейчас мы жили в двухэтажном доме. У меня на безымянном пальце красовалось обручальное кольцо, только теперь уже моим мужем считался Тимофей, а в животе усердно крутился его сын, такой же непоседа, как его папа.

– В чём дело, Юль?

Тим появился внезапно. Я не заметила его появления, задумавшись.

– Сам посмотри, Тим!

Тим нажал на кнопку домофона.

– День добрый, Михаил Петрович. Чего желаете?

– Какой я тебе Михаил Петрович? – возмутился Самсонов-старший. – Открывайте двери! Мне надоело осаждать вашу крепость! Ну, смилуйтесь над отцом!

– Не знаю, па, стоит ли тебя впускать. В первый раз ты наговорил много лишнего, и тебя выгнал Матвей. Во второй раз, после моей свадьбы тебя выгнал я сам, когда ты вздумал обзывать нас и учить жизни!

– Ну да, ну да! Было дело, каюсь! Но с того момента прошло немало времени. А мне, знаете ли, хочется увидеть свою внучку. Исключительно для того, чтобы понять, а не вбиваете ли вы в голову малышке с детства свои извращенческие взгляды на… – Самсонов старший осёкся и поправил сам себя. – В общем, с внучкой пообщаться хочу!

– Михаил Петрович! Если вы пришли только ради этого, то вам лучше уйти прямо сейчас, – попросила я. – Боюсь, ваша психика не вытерпит того, что скоро в нашей семье скоро станет ещё на одного ребёнка больше.

Самсонов-старший перекрестился, но всё же уточнил:

– Размножаетесь, значит?

– Так, всё, Юль. Не о чем с ним разговаривать. Давай спустим нашего мастифа с цепи?

– Не надо! Я боюсь больших собак! – быстро попросил Самсонов. – Ладно, дети. Я смирился и принял ваш выбор, честно. Это ваша жизнь. Живите, как хотите. Но мне скоро исполнится семьдесят лет! Я хочу увидеть внучку перед тем, как отдам богу душу!

– Теперь он начал давить на жалость, – улыбнулся Тимофей, обнимая меня и гладя по животу.

– Может, запустим его? В качестве исключения? Он такой старенький! Мне его жалко! – попросила я.

– Слышь, па? Ты жалкий! – рассмеялся Тимофей.

– Ну, перестань, Тим! Дадим ему последнюю попытку исправиться? Третий раз. Бог троицу любит?

– Ладно, – нехотя ответил Тим.

Ворота отворились. Самсонов старший двинулся в сторону нашего дома.

За ним вышагивали двое амбалов-охранников с огромными коробками в руках.

– Ой, Тим! Я передумала! – запаниковала я. – Что в коробках? Вдруг там какая-нибудь гадость?!

– Что вы там застряли? – послышался голос Матвея.

Я обернулась. На удивление, что Матвей, что дочка были без следов каши на одежде и волосах. Ну, почти. Кажется, Матвей решил помочь дочурке в поедании манной каши. Я отёрла капельку каши с его подбородка.

– Матвей, к нам в гости напросился твой папа.

– Чисто технически, он мне не отец! – ответил Матвей.

– Ну, не будь букой! Давай сначала посмотрим на его поведение? – предложила я, но сама сомневалась, правильно ли я поступила, дав Самсонову шанс.

– Хорошо…

Мы все замерли в ожидании появлении дедушки Таисии. Наконец, дверь отворилась.

Михаил Петрович сразу оглядел нас троих быстрым взглядом и расплылся в широкой улыбке при виде Таи.

– А кто это у нас тут? Маленькая, сладкая булочка! Иди сюда, внученька!

Тая дёрнула Матвея за руку и спросила, глядя на дедушку:

– Папа? Это кто? Это колобок?

Матвей громко рассмеялся.

– Нет, Тая, это не колобок. Это твой дедушка. Просто он круглый и совсем-совсем без волос.

– Много ты понимаешь, Матвеюшка! Внучка сказала – колобок, значит, колобок! – решительно заявил Михаил Петрович, присаживаясь на корточки возле Таисии.

Дочурка восхищённо похлопала по лысине своего деда.

– О-о-о-о… Колобок!

Михаил Петрович сжал крохотную ладошку внучки.

– Покажи, какие у тебя есть игрушки? Я их ещё не видел, но сразу скажу. У меня в детстве точно таких игрушек не было! У меня, внучка, знаешь, как было? Морковка вместо сахара, игрушки все деревянные и с облезшей краской…

Потом Самсонов обернулся и скомандовал:

– Так, парни, заносите!

– Подожди, папа! – забеспокоился Тим. – В нашем доме нельзя размещать вещи без одобрения хозяев. Что ты там притащил?