Два миллиарда причин

И впрямь, подумал я, как мне такое в голову-то пришло? Ведь, казалось бы, знаю свою жену, как свои пять пальцев, а позволил себе такое предположить. Да она имеет полное право за это меня теперь возненавидеть! И будет права. И как я только додумался до подобного?

– Я поступила с ней более жестоко! – прервав мои благие мысли, сообщила Настя. – Я сочетала её браком с Аполлоном на три ближайших тысячелетия! Поэтому и отсутствовала некоторое время.

– А что в этом ужасного? – не понял я.

Великая рассмеялась, как простая девчонка:

– Представь себе, что жена предвидит все твои поступки заранее, за много дней и даже месяцев, а ты – ловелас – вынужденный поддерживать своё реноме постоянными связями со всякими там нимфами!

– О, боже…, – только и смог выговорить я, лишь только осознал перспективы подобной семьи.

Однако если подумать, то наказание оказалось столь изысканным (учитывая давнюю связь и моей супруги с этим попрыгунчиком), что придраться не было причины ни к чему. Разве что, я бы срок скостил – нельзя так долго издеваться над мужчиной!

И мы двинулись дальше.

Настя оказалась права – мы нигде больше не встречали никакого сопротивления. К тому же, идя об руку со своей всемогущей, как мне теперь представлялось, супругой, я стал замечать, что периодически отвлекаюсь от Пути, рассматривая окружающие его ландшафты.

Мы шли мимо редких высоких пальм и сухой рыжей земли, покрытой мелким кустарником, преодолевали высокие горы, уворачиваясь от снежных лавин и камнепадов. Нас то жгло солнце, то морозила стужа. Боги этих мест, скорее всего, перепрофилировались в скотоводов и давно покинули насиженные веками места, или подрабатывали гидами в турфирмах, а некоторые заделались колдунами и ведьмами, благо спрос на сверхъестественное среди истерических состоятельных дам никогда не ослабевает.

Мы шли по таким местам, где реки текли вспять, а воды морей расходились. Мне даже довелось вкусить небесной манны, которую предусмотрительно зачерпнула из облака моя супруга. Сказать по чести, манная каша гораздо вкуснее. А если ещё и со сливочным маслицем да с сахарком! Бесподобно!

Вот так мы и дошли до последних врат. То, что они последние, я понял раньше, чем супруга объявила мне это. Ибо они не походили ни на одни, встреченные мною ранее.

Здесь не сплетались ветвями деревья, не упирались друг в друга многотонные камни, не били на встречу струи фонтанов и не пылал огонь. Стихии не боролись тут – они успокоились. Последние клочья тумана исчезали во тьме, усыпанной мириадами звёзд! И, чем дальше проникал мой взгляд, тем больше огоньков загоралось на небе! Если это было небо…

– Входи, – мягко коснувшись своею нежной ладонью моего плеча, предложила Настя. – Поверь мне – тебя не обидят здесь, пока я рядом.

– Ты то рядом, то нет, – обречённо вздохнул я, понимая, что обратного пути уже не существует. – Мне кланяться или как? – кто ж знает, как положено вживую встречаться со Всевышним.

– А ты расслабься, – посоветовала мне жена, – разум сам всё подскажет!

Мой портфель вдруг неожиданно решил изменить свою форму. Он раздался во всех направлениях, кожа исчезла, уступив место золотой отделке с драгоценными камнями, которые тут же до крови порезали мне руки. Исчезла пряжка и ручка. С этого момента я держал в своих окровавленных руках истинный Священный Сосуд!

– Воистину, любой смертный позавидовал бы твоей участи! – Прогремел голос Того, чьё имя нельзя произносить. – Эти капли крови, орошающие подножие моего трона, приближают тебя к смерти, но отдаляют от Хаоса! Войди же, пока в тебе ещё теплица жизненная сила, и пусть Та, что вела тебя по Пути, приблизится вместе с тобой!

Глава 18.

Настя совершенно не по-женски пихнула меня в спину, и я буквально ввалился в логово Того, чьё имя все боялись произнести.

Было тут на редкость тепло и уютно, хотя ни источника тепла, ни предметов уюта в кромешной тьме видно не было. Я только чувствовал горячую ладошку Насти, прижимающую к невидимому подлокотнику невидимого кресла мою руку. И тепло её ладони успокаивало меня.

– Итак, – величественно, но с заметной ноткой усталости, прогремел голос, теперь уже не у меня в голове, а со всех сторон разом, – ты своего добилась – принесла Священный Сосуд прямо сюда. Возможно, ты теперь объяснишь мне, зачем это тебе было нужно?

Ладонь, ласкавшая мою руку, лишь слегка вздрогнула, после чего продолжила своё движение по моему запястью.

– Хочу заметить, папа, – прозвучал голос Насти, – что Сосуд принесла не я, а он!

Мне в полной темноте, естественно, было не видно, но почему-то казалось, что указывает она на меня. И приспичило же ей, подумал я с ужасом, вызванным осознанием тех сил, что стоят сейчас против моего существования, впутывать в свои божественные дела простого, заурядного человечишку! Для того сюда и завлекла?

– А что это меняет? – удивился божественный глас.

И то верно, согласился я, попытавшись высвободиться из своего удобного кресла. Но не смог.

– Это многое меняет, папа! – Настя явно подстраивала голос под тембр отца.

– Что именно, Немезида?