Два миллиарда причин

Оба резко осеклись. И хотя вокруг царила полная тьма, я ощущал их борющиеся за мою жизнь взгляды.

– Я никому не скажу, – только и смог прохрипеть я, прежде чем потерял всякую связь с действительностью.

В забытьи мне грезилось лицо жены, которое склонялось так низко, что я ощущал своими губами её губы. Её поцелуй успокаивал, дарил радость! Однако где-то в глубине сознания пульсировала новость – Немезида! Ангел возмездия! Дочь, которой боится сам отец! Крылатая богиня, способная вмиг решить судьбу не только любого смертного, но и любого из богов!

– Он у тебя припадочный? – это был первый голос, что я услышал, придя в себя.

– Не твоё дело! Ты б ему ещё всю свою сущность продемонстрировал!

Я решил пока продолжать оставаться в беспамятстве, для чего слегка постанывал и вздрагивал всеми членами.

– Оставим смертного, дочка, – как-то небрежно произнёс голос, – не ради него же ты всё это затеяла?

– А ты забери у него Сосуд, – совершенно ровным голосом предложила моя супруга. Обычно, так она говорит, когда все остальные аргументы исчерпаны, и дальше только истерика!

– А он его отдаст? – Голос переспросил так быстро, словно боялся упустить удачный момент.

Всё моё естество беззвучно кричало: да заберите, избавьте меня от этой ноши, верните мне свободу! Но Немезида ответила уклончиво:

– Не сейчас.

Ответом ей послужил тяжёлый горестный вздох отца.

– Я попрошу его вернуть Священный Сосуд тебе или Пандоре, – решительно продолжила моя супруга (я всё ещё воспринимал могучую богиню, как свою жену – глупец!), – сразу после того, как ты исполнишь закон!

Воцарилось молчание. Кажется, не только я почувствовал какой-то подвох в её словах. Там – в моём мире – я и подумать бы не мог о наличии у Насти качеств завзятой интриганки! Однако в последнее время я уже перестал удивляться обилию её талантов.

– О каком законе ты сейчас говоришь, дочь моя? – спустя некоторое время, поинтересовался Голос Того, чьё имя так и не было произнесено. – Я пока не очень понимаю тебя, Немезида.

– А ты вспомни, отец, – мне показалось, или в голосе Насти звучали нотки ехидства? Судя по всему, они оба уже понимали, о чём идёт речь, но папа тянул время, изыскивая пути отступления на запасные позиции.

– Ты о Пути? – осторожно спросил он.

– И о Пути, и о Священном Сосуде, и о том, кто может пронести Священный Сосуд через весь Путь! – как заправский юрист отчеканила Настя.

Тот, чьё имя нельзя произносить, на секунду замешкался. Было очевидно, что он прибывает в растерянности. Его дочь терпеливо ждала.

– Но на это способно лишь существо, обладающее божественным статусом! Как минимум – полубог! – Наконец, изумлённо пробормотал Великий.

– Именно, – подтвердила Настя. – Вот ты сейчас же и возведёшь моего мужа в статус полубога! – Резко и решительно заявила она. – Ведь он прошёл по всему пути, и пронёс по нему Священный Сосуд.

– Но он тебе не муж по нашим законам! Обряда не проводилось! – Прогремело со всех сторон разом.

– А следом, – совершенно не обращая внимания на явный гнев отца, продолжала Настя, – ты проведёшь обряд по нашим традициям!

Меня всего трясло. Что же она творит? Да моя жизнь после её слов и гроша ломаного не стоит, не стоит даже бумаги, на которой напечатают «свидетельство о смерти», да и никакого свидетельства не будет! Она сошла с ума! Надо попросить портфель перенести меня срочно домой! Но дьявол, в отличие от привычного портфеля, этот сундук отказывался открываться.

– Этого не будет, – прозвучал в ответ суровый Голос.

– Ты ошибаешься! – Настя имела наглость настаивать, совершенно не задумываясь о моей печальной участи.

– Я ошибаюсь? – Голос прозвучал до крайней степени изумлённо. Тот, чьё имя нельзя называть, явно никогда не слышал столь позорного оскорбления, а тем более из уст собственной, пусть и безмерно могущественной дочери.

– Ошибаешься, папа, потому, что в гневе не учёл всех факторов, – понимая, как обидела отца, уже более мягко произнесла Настя. – Скоро ты передумаешь.

Если бы я был верховным божеством, то именно в этот момент одним щелчком пальцев своей божественной руки устранил бы сам предмет ссоры – надоедливого смертного, мозолящего глаза и вносящего раскол в божественное семейство. В отчаянье я вновь попытался открыть сундук, однако предательский Сосуд отказывался повиноваться своему временному владельцу.

– Я? Передумаю? – Мои уши заложило от раскатистого смеха Настиного отца, и мне вновь полегчало – ведь весёлый бог лучше, чем бог разгневанный. – И по какой же причине, моя дорогая?

– У тебя на это два миллиарда причин, – абсолютно спокойным голосом сообщила отцу Немезида. – Ведь именно столько божеств, полу божеств, титанов и прочих существ населяет этот мир.

– Что ты задумала? – в Голосе уже не было и тени веселья, зато явственно звучала нарастающая тревога.

– Я открою Священный Сосуд, – неожиданно громко и торжественно произнесла Настя, – и произнесу над ним твоё подлинное имя! И я прикажу Сосуду твоим именем уничтожить этот мир!