Два мира по цене одного

Игорь вспомнил кирасу, меч, пистоль и котелок и усмехнулся с пониманием.

— Да мы не качаться, — слова нового сленга у него получалось произносить всё лучше и лучше. — Просто глянем — я ведь вроде там последнее время торчал. Может удастся что-нибудь вспомнить?

— Ну давай. Только не долго. У меня в “Эльноре” ивент через два часа начинается.

— Нам хватит.

И замер, выжидательно глядя на соседа. Тот ответил ему вопросительным взглядом, а потом хлопнул себя по лбу.

— Ты не знаешь, как входить?

— Угу.

— Чел, ты просто как калека без капсулы! В смысле, есть такие люди, у них в реале травма произошла и они…

— Я знаю, кто такие калеки.

— Правда? Ничего не знаешь, а про калек в курсе? Большинство людей про калек ничего не знают.

“Как так? А, ну да, они же только цифровые проекции друг друга и видят!”

— Но ты ведь про них знаешь.

— Я — другое дело. Я в Агоре работал пять лет. А вот ты откуда?

И взгляд Николая сделался подозрительным, как у жандарма, который допрашивает преступника.

“Что ещё за Агора?” Полицейское ведомство?

Боярин равнодушно пожал плечами.

— Да откуда мне знать, Коль?

Тот задумчиво покивал, мол, принимаем как рабочую версию. А вслух сказал другое:

— В вирте не принято друг друга настоящим именем звать. Лучше ником, а то мало ли что…

— Ок, — Игорь усмехнулся, кажется, он начал впитывать здешний язык. — А какой у тебя ник?

В ответ раздался ещё один хлопок ладони по лбу.

— Ты ж не видишь, блин! Вот как? Оберт мой ник. Там ещё цифры и спецсимволы, но коротко — Оберт.

— И что он значит?

— А твой “Ингви” что значит?

— Я не знаю.

— Вот и я не знаю! Генератором подобрал, да и всё.

— Ясно. Слушай, а что там происходит?

Пока соседи обсуждали значение вымышленных имён, на улице началось какое-то действо, смысл которого новичку в мире пока не удавалось уловить. Собственно, последние реплики Николая-Оберта Антошин уже слушал вполуха, внимательно вглядываясь то ли в завязывающуюся драку, то ли в… арест? Да, больше всего это походило именно на арест. Но какой смысл ловить людей в виртуальности?

Если государство — вся планета, если люди находятся под присмотром системы 24 часа в сутки — не просто же так камеры понатыканы в каждую пядь пространства стен! — если, наконец, вся агрессия, присущая человеческому роду, выплескивается в игры, то преступности, вроде бы, не должно остаться места в этой цифровой утопии. Но даже если не так. Если преступность сумела выжить, то на кой, скажите, ляд кому-то сдалось арестовывать цифровую копию человека? Что, нельзя в реальности это сделать? Если тело лежит в капсуле, то найти его не составит труда.

Тем не менее, трое полицейских? — ни формы, ни знаков различия, обычная гражданская одежда светлых тонов — задерживали какого-то человека. Тот выглядел недовольно, ругался и протестовал, но сопротивления не оказывал. Двое стражей порядка стояли по сторонам от своей жертвы, блокируя его попытки сбежать, а третий с усталым видом ему что-то втолковывал.

— Ерея берут, не обращай внимания, — отозвался Николай. — Их в последнее время всё больше и больше.

— Ерея? — слово было и знакомым, и незнакомым одновременно.

— Ну, жреца. В Стволе их часто можно встретить. Стоят по углам, талдычат о спасении и прочей херне. Иногда даже в игры просачиваются! Забей, короче.

— Проповедники?

— Ну типа того, да. Назойливые, край!

Боярин неожиданно для себя заинтересовался. Проповедники в мире цифры? О чём, интересно, они могут тут проповедовать? Последний вопрос он и озвучил.

— Да как обычно, — отмахнулся Николай. — Мир на краю пропасти, спасите свои души, то да сё. Фигня всякая! Пошли в твоё “Пограничье”.

— Да, пошли.

Игорь двинулся вслед за соседом, по пути размышляя о том, что как-то совершенно упустил из виду изучение такого вопроса, как религия. Почему-то само собой разумеющимся казалось, что здесь, как и дома, и на Земле-два, господствующей окажется христианство. Но ведь — не факт! Летоисчисление это странное, полное отсутствие примет хотя бы какого-нибудь культа, а теперь вот — проповедники! Очень хотелось расспросить Николая поподробнее, но легенда о потере памяти вряд ли станет достаточным оправданием.

Попасть в любой из игровых миров можно было двумя способами: первый — напрямую из капсулы, если уже имелся аккаунт в игре, второй — через Башню. На самом деле, таких сооружений было множество, по одному в каждой локации Ствола, но, в то же время, Башня была одна. Николай пытался объяснить суть этого противоречивого явления боярину, но тот перестал понимать объяснения уже после второго предложения. Рассудив, что значения данная информация не имеет.

Можно, конечно, выйти из Ствола и зайти в “Пограничье”, но Игорь хотел посмотреть на Башню. Кроме того, он ещё не вполне понимал, зачем было устраивать такие сложности со входом, но напрямую спрашивать об этом не стал. И так сосед уже косился с подозрением.