Два мира по цене одного

Вернувшись в капсулу, мужчина активировал режим личных сообщений. Обнаружил там новое от человека с именем Декер, открыл его. Пробежал глазами список рекомендаций, которые, как и обещал, оставил ему щербатый медтехник, задержался на последней строчке: “Следи за языком”. Вспомнил несостоявшийся разговор о батарейках, скривился.

“Надо уже выяснить, что это за тайна такая? Может у Николая спросить напрямую?”

Решив так и поступить, Игорь наговорил и отправил ему сообщение, а сам запустил процедуру входа в игру. Времени на построение маленького, но доходного княжества, у него было не много.

Виртуальность встретила его мелодичным позвякиванием. Не успев даже глаза открыть, на одних рефлексах, боярин повернулся в сторону раздавшегося звука и нос к носу столкнулся с Обертом.

— О! Ты уже здесь! Отлично! Ну как всё прошло?

— Все в порядке, — медленно ответил Игорь, внимательно разглядывая соседа. Что-то в нём казалось ему странным, но вот что именно, он сообразить никак не мог. Вроде бы обычно выглядит, уровень, разве что, подрос немного.

“Уровень!”

Над головой соратника висела едва заметная полоска, внутри которой располагались буквы и цифры.

— Оберт. Берсерк 19 уровня, — прочитал он вслух, уже понимая, что не так что-то не с соратником, а с ним самим.

10. Почти как люди — 1

Русские, несмотря на всё своё жизнелюбие, обладают одной странной, с точки зрения других народов, чертой. Если всё идёт хорошо, они сразу же начинают ждать, когда начнется “плохо”. Скажем, в феврале отступил мороз, и погода радует солнцем и плюсовыми температурами. Или начальник вызвал к себе, но, вместо разноса, объявил о повышении зарплаты. Казалось бы — здорово! Радуйся, человек! Но первая мысль, которой русский отреагирует на радостную новость, будет такой: “Не к добру это всё!” И выдавит из себя улыбку солдата, уходящего в безнадёжный бой.

За это, в том числе, жителей холодной страны считают угрюмцами, неспособными улыбаться и радоваться жизни. Пессимистами, всё воспринимающими в мрачном свете. Но правда, как всегда, к молве отношения не имеет. Просто русские, не избалованные подарками, чётко понимают — за всё хорошее, особенно случившееся внезапно и без видимых причин, придётся платить. И, скорее всего, по завышенному курсу.

Поэтому Игорь, едва сообразив, что начал пользоваться игровым интерфейсом, изрядно напрягся. Хорошие вещи не случаются просто так — это он знал твёрдо. За неожиданными новостями всегда стоит чья-то воля, настроенная к тебе отнюдь не благосклонно. Даже если и делает такие подарки. Особенно если делает такие подарки.

Чья воля — бог весть! Боярин не мог даже предположить, кто мог бы наблюдать за ним, чтобы совершить подобное вмешательство. Слишком слабо он пока понимал законы виртуальности.

Хотя новость была хорошей — без дураков! Наконец появилась возможность обходиться без толмачей в процессе, который боярин вовсе не считал игровым. Вопрос выживания, а именно этим занимался путешественник между мирами — слишком важная вещь, чтобы доверять её посторонним людям.

Когда он появился на точке возрождения и продемонстрировал, что может пользоваться интерфейсом, Оберт тут же потащил его в сторону от лишних ушей, после чего потребовал — натурально потребовал! — провести полный аудит персонажа. Мотивы берсерка были понятны — он искал очередное подтверждение того, что его спутник является Призраком. Но Игорь и сам был заинтересован, поэтому возражать не стал. Лишь попросил подождать до селения древней, которое пока считал самым безопасным местом.

— Даже не спрашивай, — отмахнулся он от Оберта, накинувшегося на него с вопросами, едва они оказались за территорией города. — Я сам не понимаю, что произошло. Может быть из-за удаления импланта?

— Каким, интересно, боком тут имплант? — парировал соратник. — Он отвечает за интерфейс дополненной реальности именно в реале! К игровому интерфейсу он не имеет никакого отношения!

Игорь уже не в первый раз отмечал, что его сосед, когда увлечён чем-то или находился в состоянии нервного возбуждения, менял стиль речи. Куда-то пропадал примитивный лексикон, обильно пересыпанный специфическими словечками, заменяясь на обычную русскую речь. Не литературно правильную, конечно, но вполне понятную, не требующую на каждом предложении искать вокруг словари для перевода.

— Я. Не. Знаю, — отчеканил он. — Причины, сделавшие меня таким, безусловно важны. Мне и самому очень хочется понять и разобраться в них, не меньше чем тебе. Но так сложились обстоятельства, что это не является для меня приоритетной задачей. Для начала мне бы хотелось выжить. А для этого требуется вернуть долг Синдикату. Прости, что я не разделяю твой энтузиазм!

Оберт, открывший было рот чтобы продолжить спор, резко захлопнул его.

— Да, точно. Прости.

Сосед всё ещё считал себя виноватым за то, что свёл боярина со своим “другом-революционером”. Мнение Игоря было иным — без бандитов он бы не избавился от импланта, не обращаясь за помощью к властям, но разубеждать соратника не спешил. Чувство вины — тоже очень хороший инструмент.