Два мира. Том 1 (СИ)

— Я склонен скорее согласиться на предложение, — медленно ответил он. — От удерживания Хидана нам никакой выгоды, он лишь нервы всем мотает.

— Вот именно что, — буркнул Иноичи.

— Обмен пленными — обычная практика в военное время, — продолжил Шикаку. — Это не сможет вменить нам в вину никто.

— Верно говоришь, — решительно кивнул Чоза. — Я не люблю Акацук, но Джирайю-саму и Какаши надо выручать.

— Я всё равно останусь при своём, — хмыкнула Цуме.

В итоге, мнения разделились. «Чёрт, неужто решать придётся всё-таки мне?» — кисло подумала Цунаде, а вслух сказала:

— Давайте возьмём небольшую паузу, а затем через пару дней встретимся и примем окончательное решение по этому делу.

Если бы кто-то её спросил: «Почему?», Пятая не смогла бы внятно ответить, какой чёрт понёс её в тот вечер после работы в старую резиденцию Сенджу, расположенную на окраине деревни. Поместье, в котором Цунаде выросла, теперь стояло заброшенным, никто не жил в нём уже долгие годы — в поколении Цунаде в клане случился серьёзный демографический кризис, на который накладывалось то, что рождались почти одни только девочки, ну а те мальчики, которые появились на свет, вскоре его покинули в годы Второй мировой. Постепенно некогда великий клан угас: мужчины превратились в стариков и умерли, девушки выросли и вышли замуж в другие семьи, а рождённые ими дети почти не становились шиноби из-за запретов родителей, натерпевшихся горя за войну и вовсе не хотевших потерять ещё и детей. Да… вот так и пришёл конец великому некогда клану Леса.

Войдя в дом, Цунаде направилась сразу в главный зал. Когда-то давно она любила играть в этой комнате, дожидаясь возвращения с работы любимого дедушки; едва же в прихожей слышались его уверенные, неспешные шаги, девочка бросала игрушки и бежала навстречу Хашираме, а тот улыбался, хватал внучку на руки и кружил, кружил, смеясь, пока не приходила бабушка Мито и не начинала добродушно ругать его за задержку на работе. Дед тогда начинал на ходу сочинять отмазки, но все домочадцы прекрасно знали: он просто не мог уйти, пока оставалась нерешённой хотя бы одна проблема селения. Порой в своём усердии он доходил до того, что его брату, впоследствии сменившему его на посту, приходилось чуть ли не силой уволакивать Бога Шиноби домой, к семье и жене.

От нахлынувших воспоминаний Цунаде улыбнулась. Старики действительно любили её и Наваки, почти заменили им родителей, погибших на войне. Они многому научили внуков, заботились о них, берегли, как самое дорогое, что было в их жизнях — и Цунаде за это им благодарна. Вспоминая любимых родственников, Пятая даже жалела, что у неё самой никогда не было детей, которых бы она тоже так воспитала: в атмосфере тепла, но в то же время и должной строгости.

«Вот интересно, а если бы мы с Джирайей всё-таки?..»

— Хватит бегать, — негромко проговорила Цунаде, проводя рукой по вырезанному на стене зала гербу клана Сенджу.

«Не беги никогда».

Цунаде вздрогнула и отшатнулась, стремительно обернулась, заозиралась, ища того, кому могли бы принадлежать эти слова. Но нет — поняла она — слова были лишь в её голове. Слова, произнесённые голосом Сенджу Хаширамы.

«Не беги, глупышка, — продолжил говорить голос. — Здесь нечего бояться».

«Дедушка?..» — наверное, она сошла с ума, раз разговаривает с собственными галлюцинациями.

«Да, милая, — голос звучал тепло, заботливо — как раньше. — Я очень рад, что наконец удалось установить, хоть и ненадолго, связь».

«Что? Я не понимаю…»

«Ну всё, меня начинают пихать в бок, — перебил её Хаширама. — У меня мало времени, Цуна, так что просто слушай и запоминай: Орочимару жив, он поднял четвёрку прошлых Хокаге при помощи Эдо Тенсей, и теперь мы, а также Учиха Саске и Митараши Анко находимся вместе с другой шестёркой и ещё кое-кем в ином мире… Ксо, у него силы кончаются… Короче, Цуна, ключ ко всему — Рикудо Сеннин… Да понял я, Дара!»

Мысленный поток оборвался так же внезапно, как и возник, и Цунаде вновь открыла глаза, которые, как оказалось, успела зажмурить, в старом клановом поместье, посреди пустого зала.

— Какого чёрта сейчас было?.. — прошептала она, опираясь руками на колени и тяжело дыша. И вместе с тем понимала: всё случившееся ей не померещилось.

А затем Цунаде резко сорвалась с места, почти бегом бросилась в свою старую комнату. Там на покрытом густым слоем пыли комоде она обнаружила украшенную резьбой недлинную палку и белую фигурку из алебастра.

— Я понимаю, в это сложно поверить, — Цунаде поднесла к губам стакан и, выпив воды, сожалея, что это не саке, продолжила: — Но всё было и в самом деле именно так.

Сидевшие напротив неё на подушках в своём кабинете Шикамару и Неджи переглянулись.

— Мы полностью вам верим, Цунаде-сама, — произнёс Неджи. — Со мной в сентябре приключилось то же самое.

— Серьёзно? — Пятая нахмурилась. — Почему не доложили?

— Неджи сказал тогда об этом только мне, — отозвался Шикамару крайне спокойно. — Всё-таки это действительно звучало больше как бред, сомнительно, что вы бы поверили.