Два мира. Том 1 (СИ)

К счастью, развитие спора прервало появление мадам Розмерты, принесшей шиноби кофе. С удивительной синхронностью Анко и Сасори потребовали повторить свои заказы, после чего трактирщица удалилась. Несколько минут прошло в молчании; Анко продолжала изображать попытки поспать, Сасори безразлично глядел куда-то в толпу. Дейдара под столом сжал руку Хинаты; отпив немного кофе, он подмигнул девушке и с громким стуком опустил чашку на стол.

— Искусство — это взрыв, мм.

Кукловод дёрнул бровью.

— Не смеши меня.

— Это вы меня не смешите! — парировал Дейдара, чувствуя себя в своей стихии. — Что может сравниться с полным смысла и жизни моментом истинного совершенства, когда материя переходит в ничто?

— Любой хоть более-менее адекватный человек скажет тебе, что деструкция ломает красоту, а уже никак не создаёт её, — ответил Сасори. — Совершенно лишь то, что вечно, нерушимо, неподвластно забытью и времени.

— Ерунда, Данна! Ваши марионетки, хотя вы их и считаете Истинным Искусством, очень даже могут быть разрушены или уничтожены — из опыта говорю, да!

— Не понимаю, как тебе только в голову пришло ставить мои творения, в которые вложены часы, дни, месяцы кропотливой работы и стремления к идеалу, рядом с твоим нелепым «бумом».

— Все вы в Акацуки — чокнутые маньяки, — объявила Анко, поглядывавшая то на одного нукенина, то на другого. — Теперь понимаю, чего Орочимару у вас так хорошо прижился.

— Орочимару, — проговорил кукловод со странным выражением. — Искусство он видит в изыскании способа достижения бессмертия.

— Так получается, он ваш единомышленник, — усмехнулся Дейдара. — У вас, небось, и транспарант был «Мы — за вечность».

— Прекрати, — в голосе Сасори уже слышался настоящий, вовсе не показной гнев. Хината взволнованно глянула на подрывника — тот и не думал отступать.

— Скажите, Данна, а вы с ним совместные опыты ставили, мм?

— Опыты Змея, — неожиданно вмешалась Анко, — это не то, с чем можно шутить, парень.

— Анко-сан… — прошептала Хината, видя, какое жёсткое выражение приняло лицо джонина.

— Один к десяти, — продолжила куноичи; она подалась вперёд, опёрлась локтями на стол, крепко стиснула кулаки. — Десять процентов — вот что Орочимару писал в графе «Процент выживаемости» по многим своим экспериментам. И при этом ему было всё равно, что остальные девяносто процентов тоже носили имена, любили и ненавидели кого-то, что они жили — до того, как попали к нему на стол. Ради улучшения статистики он готов был принести в жертву любого…

— Даже собственную ученицу, — негромко закончил за неё Сасори.

Анко отрывисто кивнула и коснулась рукой того места, где до извлечения стояла Проклятая Печать. Принёсшая заказ трактирщица посмотрела на напряжённых, серьёзных шиноби с удивлением, но ничего говорить не стала; поставив на стол кружки, она молча удалилась, не желая своими пустыми словами вторгаться в этот явно далёкий от приятного разговор. Сделав пару больших глотков, Анко отодвинулась от стола и скрестила на груди руки.

— Пожалуй, именно это было в Орочимару самым отвратительным, — произнёс Сасори, — его отношение ко всему и всем, как к объектам для опытов.

Анко скосила глаза на него; несколько секунд в ней шла борьба любопытства с гордостью, но первое победило, и она спросила:

— Так кем ты был в его опытах: помощником или жертвой?

— Ни тем, ни тем, — отозвался Сасори и, помолчав, добавил неожиданно: — В последние месяцы напарничества, по крайней мере.

— А до того?..

— Кажись, нашли мы им хоть одну общую тему, мм, — довольно прошептал Дейдара на ухо Хинате.

— И ради этого ты чуть не поругался с напарником?

— Ну а что делать? Сидеть в тишине?

Хината вздохнула; у подрывника была своя уникальная логика, понять которую до конца, наверное, не суждено никому.

— Ладно, пойдём мы, — сказал Дейдара, последним глотком опустошая чашку и поднимаясь. — Не до вечера же нам тут с вами сидеть, надо ещё жизнью успеть насладиться, да.

Сасори хмыкнул и, небрежно махнув рукой на прощание, вновь повернулся к Анко, а парочка направилась к выходу.

— Так, ещё один момент, — Дейдара вильнул в сторону и остановился за спинкой стула Лаванды Браун, попивавшей сливочное пиво в обществе других девчонок. — Ну что, мисс Жёлтый Рупор Хогвартса, как отдыхается, мм?

— Какое там?.. — картинно вздохнула Лаванда, откидываясь на стуле и поднимая взгляд на подрывника, запрокинув голову. — Вся в трудах, собираю новый материал.

— Ну, если что, я замечательно провожу день в обществе своей великолепной девушки, — Дейдара притянул Хинату поближе и ласково улыбнулся ей.

— Так и запишем, — хмыкнула Лаванда, кивнув Хинате. С тех пор, как их объединил ОД, девушки больше не враждовали открыто, но и дружбы между ними не наблюдалось. — Но, как по мне, тут есть сюжет и поинтереснее вашей идиллии.

— Вон в том углу, да?

— В точку, — подтвердила Лаванда, но затем спохватилась. — Хотя, наверное, ты сейчас подошёл затем, чтобы запретить мне распространяться об этом.

— Не угадала, — Дейдара лукаво прищурился. — Как раз наоборот.

— Правда? — удивилась Лаванда.

— Ага.

— Ну ладно, сегодня же запущу.