Два мира. Том 1 (СИ)

— Я ввёл тебе обезболивающее, — флегматично проинформировал Сасори, — и рассчитал время действия яда. До остановки твоего сердца у нас есть ещё около получаса — вполне достаточно для того, чтобы поговорить.

Тихо зарычав, Анко гневно уставилась на него, но у кукольника, похоже, был иммунитет к таким взглядам. Глубоко вздохнув, постаравшись успокоиться, она сказала:

— Давай, спрашивай уже, что тебе надо.

— Что ты здесь делаешь?

— В смысле? — не поняла Анко.

— В прямом, — прохладно произнёс Сасори.

— Вообще-то, пытаюсь добиться того, чтобы ты дал мне это чёртово противоядие.

— Я имел в виду, почему ты пришла ко мне, а не к Первому и не к Сакуре.

Анко задумалась, прежде чем дать ответ. Она и сама не знала, почему в первую очередь подумала о Сасори, когда просила Тенебруса довезти её — но не могла же она так и сказать нукенину.

— Сакура сейчас в башне Когтеврана, — проговорила Анко ворчливо, — преспокойно спит в окружении подружек. Было бы странно, если бы к ним в спальню около полуночи завалилась истекающая кровью профессорша с просьбой вытащить из ноги стрелу. А до Тайной комнаты идти далеко, с моей скоростью могла и до утра не доковылять. Сюда же, на галерею, меня перенёс фестрал, так что пройти оставалось всего ничего.

— Допустим, — кивнул Сасори и задал следующий вопрос: — Что ты не поделила с кентаврами?

— Будь ты хоть немного терпеливей, узнал бы об этом завтра же на собрании, — буркнула Анко. — Но ладно, специально для твоей не любящей ждать светлости: я ходила к кентаврам разузнать о пророчестве, говорила с их старейшиной. Он попытался передать мне то предсказание, и за это товарищи его убили и пытались убить меня.

Сасори прищурился.

— Значит, без подвоха? — подозрительно спросил он.

— Без подвоха, — кивнула Анко.

Между шиноби повисло напряжённое молчание. Некоторое время кукловод пристально смотрел на неё, но затем кивнул.

— Хорошо. Подставляй шею.

Скривившись, Анко подчинилась и отвела в сторону падавшие на плечи пряди волос.

— И всё-таки ты циничная сволочь.

— А ты — ненормальная, раз в одиночку пошла в поселение кентавров, — отозвался Сасори и ловким, отработанным движением вонзил длинную иглу ей в шею.

— Мог бы и понежнее, — прошипела Анко, морщась от неприятных ощущений.

И вздрогнула от удивления, когда кукольник, отбросив в сторону опустевший шприц, поцеловал её.

Секунда ушла у Анко на осознание происходящего. Затем она, громко протестующе замычав, с силой отпихнула его от себя и тут же влепила пощёчину. Удивление мелькнуло в карих глазах Сасори, когда он коснулся рукой отчётливо покрасневшей, горящей от удара щеки. А затем он улыбнулся — мягко и, впервые на памяти Анко, совершенно искренне.

Впрочем, эта улыбка продлилась всего миг, превратившись в хищный оскал, стоило куноичи попробовать соскочить со стола; нукенин резко толкнул её спиной на столешницу и, склонившись, поцеловал снова. Пытаясь увернуться от поцелуя, Анко отчаянно замотала головой, покрывая его плечи и грудь, докуда могла дотянуться, короткими ударами, но Сасори только сильнее прижал её к столу и, поймав за подбородок, удержал голову девушки в одном положении, жадно впиваясь в её губы.

Шиноби боролись в молчании, только стол жалобно скрипел под ними, требуя прекратить безобразие, но ни куноичи, ни нукенин не собирались сдаваться. В конце концов Анко каким-то чудом удалось оттолкнуть его, однако Сасори по-прежнему крепко держал её, и на пол они упали вместе. Быстро перекатившись через него, Анко проворно отскочила в сторону, а Сасори так и остался лежать; он перевернулся на живот и посмотрел на девушку.

— Неплохо, — произнёс он, переплетая пальцы и опуская на них подбородок. — Считай, что своё противоядие ты отработала.

— Скотина, — прошипела Анко, с ненавистью глядя на кукольника. И, круто развернувшись, метнулась к выходу.

— Если ещё что-нибудь понадобится, обращайся, — насмешливо бросил ей вслед Сасори.

Всё ещё пылая праведным гневом, Анко влетела в свои апартаменты — и застыла на пороге, обнаружив растянувшегося на татами возле камина, подложив под голову кресельную подушку, Мадару.

— Где ты так долго ходила? — с претензией на недовольство осведомился он, поворачивая к ней голову. — Ой-ой, на тебя что, в лесу дикое зверьё напало?

— Надо выпить, — проигнорировав подначку, заявила Анко, плюхнувшись на один из татами и беря с низкого столика заранее подготовленную токкури с саке. Приняв сидячее положение, Мадара отобрал у неё небольшой фарфоровый кувшинчик и сам наполнил две рюмки-отёко. Шиноби выпили, после чего он спросил:

— Что произошло?

— Хреновы кентавры меня чуть не убили. А чтобы рассказывать вторую половину, я ещё слишком трезвая.

— Звучит как тост, — усмехнулся Мадара.

— Звучит как правда, — откликнулась Анко и потянулась было за добавкой, но Учиха вновь её остановил.

— Приведи себя в порядок.

— На кой? — буркнула Анко, хотевшая сейчас единственно выпить. — Ваше чувство прекрасного оскорбляет вид крови?

— Ты забываешься, — в голосе Мадары послышались недобрые нотки. — Делай, как сказано, и не спорь.