Два мира. Том 1 (СИ)

— Не всегда суждения о врагах безошибочны, — сказал он, подбирая слова, ощущая себя словно и не на поле боя вовсе — скорее как на приёме у дайме. На переговорах. — Глупо считать, что со своей башни виден весь мир, то, что за горизонтом.

— К тому же, мы не за горизонтом, — Изуна посмотрел ему в лицо, однако Тобирама по-прежнему не рисковал пересечься с ним взглядом. — Мы рядом.

— Чем ближе объект, тем лучше он виден, — заметил Тобирама.

— Если только взгляд не застилает сотканная за годы сеть из поверий и шаблонов, — откликнулся Изуна, на острые ответы такой же скорый, как на ответные удары в бою.

Тобирама задумался, а после слегка наклонил голову, соглашаясь.

— Притом отринуть её непросто, — он посмотрел на катану, лежавшую возле Учихи. — Ведь соткана она кровью.

— Болью и горем, — добавил Изуна. — Кроме того, сложно найти хотя бы даже причину попробовать от неё отказаться, верно?

— Действительно, — вновь согласился Тобирама, увлекаемый разговором всё больше. Спокойный, вдумчиво рассуждающий, взвешивающий свои слова Изуна был чем-то новым, но однозначно заслуживающим изучения. К тому же, пока они говорят, второй по силе боец Учих не на поле битвы, не представляет угрозы для остальных — хотя бы даже ради этого стоит затянуть разговор.

— А ведь наши братья пытались, — сказал Изуна, и Тобирама невольно нахмурился — вспомнил, какое у ани-чана было лицо, когда отец приказал ему убить мальчишку из вражеского клана.

— И это ни к чему не привело, — ответил Тобирама резче, чем хотел.

— Как считаешь, а могло бы?

Ответить Тобирама не успел, даже просто подумать, что скажет ему — сенсорика подсказала о приближении двух источников мощнейшей чакры, и он поспешил подняться на ноги.

— Тобирама! — донёсся до него голос брата.

— Изуна? — прибежавший с ним, держась, однако, на расстоянии, Мадара удивлённо-вопросительно вскинул бровь, взглянув на своего младшего. Тот с невозмутимым видом неспешно поднялся с колен.

— Бой окончен?

— У нас сегодня ничья, — сообщил Хаширама, переводя взгляд с Тобирамы на Изуну и обратно. — Оба клана устали, сражаются, как сонные мухи.

— Мы решили, что лучше будет на этот раз просто разойтись, — произнёс Мадара, к которому уже возвращалась обычная хладнокровность.

Ани-чан повернулся к нему.

— Послушай, Мадара…

— Нет, — отрезал тот, властным жестом подзывая брата к себе. — Я не намерен вновь выслушивать твои бредни про союз.

Хаширама и Тобирама тоже встали плечом к плечу. Несколько мгновений четверо шиноби лишь смотрели друг на друга, а затем Хаширама сказал:

— Дело твоё. Давай, по крайней мере, дадим нашим людям пару дней на отдых.

Мадара обменялся быстрым взглядом с Изуной — тот состроил не совсем понятное выражение, умудряясь выказывать одновременно и пренебрежение к предложению, и согласие на него.

— Хорошо, — кивнул Мадара в конце концов. — Перемирие продлится ровно три дня и ни минутой больше.

— Выспись за это время хорошенько, — не преминул поддеть его Хаширама, единственный из их квартета выглядевший относительно бодрым, — а то у тебя такие мешки под глазами, что ещё немного, и сможешь в них носить котят.

— Что?.. Ладно, не важно, — Мадара махнул рукой и развернулся, взметнув длинной вороной гривой. — До встречи через три дня.

— Ага, — отозвался Хаширама; проводив бывшего друга долгим взглядом, он тоже пошёл прочь.

Последовав за ним, Тобирама ещё какое-то время ощущал на спине задумчивый взгляд врага.

Прошёл год. Столкновения с Учихами участились настолько, что и дня не проходило без хотя бы небольшого боя. Два клана стояли лагерями километрах в тридцати друг от друга, разделённые рекой, за переправы на которой было больше всего стычек. Это была хорошая земля, богатая и плодородная, идеальное место для длительного пребывания двух армий; фуражиры неизменно возвращались с полными руками, и это хоть немного, но грело душу.

Сидя на футоне в одной из комнат их с братом небольшого деревянного дома, Тобирама отстранённо смотрел в окно, за которым мерно шумели деревья, качая туда-сюда кронами в такт дуновению ветра.

— Скоро?

— Уже почти всё, — сосредоточенно отозвался Хаширама, продевая иглу через кожу на боку брата и поддёргивая нитку, чтобы потуже стянуть шов.

Есть раны, которые лучше зашить, чем залечить чакрой. Обычно Тобирама справлялся с этой задачей сам, но в прошлом бою кроме дыры в боку противник наградил его ещё и переломом двух пальцев. В принципе, это был сущий пустяк, скорость регенерации у Сенджу высокая, поболит недельку — срастётся, да и катану он в левой руке держать мог запросто, а вот иглу — нет. Так что пришлось полчаса выслушать укоры Хаширамы, что он себя совсем не бережёт, прежде чем ани-чан всё-таки взялся за инструмент.

— Вы в последнее время сражаетесь слишком ожесточённо, — заметил Хаширама, не поднимая взгляд.

— Вы тоже, — сказал Тобирама, наоборот, внимательно глядя на него.

Ани-чан вздохнул.