Два мира. Том 2 [СИ]

Напарники мимолётно переглянулись. Кисаме кивнул и, сорвавшись с места, поспешил в сторону, откуда неслись новые всплески демонической чакры. Часть отряда последовала за ним.

Учихи остались один на один, не считая массовки. Но кто считает её?

Сделав короткий знак прочим — видимо, чтобы не встревали, Итачи полностью сосредоточил внимание на Обито, спокойно стоявшем на промёрзлой, запятнанной кровью земле между разбросанного оружия и свежих трупов. Обито не спешил. Он наслаждался морозным воздухом раннего утра последнего дня календарной зимы, пропитанным чакрой и кровью ароматом сражения, к которому неровно дышат все Учихи. Можно вдохнуть его, напитаться им — напоследок.

Обито не питал иллюзий выжить в битве против носителя Вечного Мангекью. Впрочем, также он не терял надежды в совершенно учиховском стиле сделать подлость с порога могилы. И если подлость заденет Итачи… что ж, Мадара должен оценить; в идеале и пострадать, лишившись любимца. Учих называют мстительными не просто так, а Обито есть, за что мстить старику.

Видя, что он не торопится нападать, Итачи также не рвался сделать первый ход — следил, использовал короткую передышку для минимального отдыха, закрывал собой ирьёнинов, относивших раненых с поля боя. И, конечно же, старался понять, зачем Обито появился прямо перед ними с напарником.

В километре от них схлестнулись в бою Кисаме и Киллер Би — ощущение чакры от их мощных техник накрывало и здесь, в арьергарде. Бросив взгляд в ту сторону, Обито потянулся к гунбаю.

— Вы очень не вовремя встали на моём пути.

Итачи мимолётно нахмурился.

— Ты здесь ради джинчурики Хачиби?

Обито ответил многозначительным молчанием, рассчитывая, что Итачи сам сделает необходимые выводы.

— Мы не допустим его захвата тобой, — предупредил тот, расстёгивая плащ, под которым на боку висели ножны с катаной, подарком старика.

— А ты, кажется, заразился от напарника самоуверенностью, Итачи, — хмыкнул Обито, крепко сжимая пальцы в перчатках на рукояти гунбая. Кажется, повёлся. — Но хорошо. Как и то, что Кисаме и джинчурики потреплют друг друга в сражении — за это время я закончу с тобой.

— Уверен?.. — голос Итачи растворился в хриплом карканье воронов, которыми он разлетелся.

«Гендзюцу, — Обито мазнул взглядом по воронью, кружившему вокруг. — А я и не заметил… Ловко».

— Даю тебе шанс сложить оружие, — слова раздавались одновременно со всех сторон — не определить, где притаился враг. — Сдайся.

«Почему он?.. Ах вот оно что».

— Выходит, — произнёс Обито, чтобы потянуть время, попутно ища в системе циркуляции чакры точку, на которую воздействует техника, — Яхико хочет получить меня живым. При этом клан предпочтёт мою смерть… — нашёл. Усмехнулся и спросил, дразня: — Что ты выберешь на сей раз, Итачи: приказ или клан?

В ту же секунду развеял гендзюцу — и мгновенно активировал Камуи, пропуская через себя клинок зашедшего сзади Итачи. Отскочив в сторону и остановив технику — Мангекью расходует много чакры, Обито закрылся гунбаем от следующего удара. Крутанув оружие, собственной атакой заставил врага отступить. Итачи воспользовался этим моментом, чтобы сложить печати и сотворить огненный шар, от которого Обито отмахнулся пропитанным чакрой гунбаем, сбившим технику в сторону. Просвистев мимо, шар разбился об обледенелые деревья. Вот только пламя не подожгло их и не исчезло — взметнулось и с рёвом волной прокатилось обратно в направлении Обито, вынудив вновь использовать Камуи.

Итачи сделал движение рукой — закреплённой на предплечье и скрытой рукавом палочкой, — и поток огня сменил цвет, налившись неестественной синевой. Это странное пламя объяло Обито, словно водяная тюрьма, из-за чего пришлось всё тело делать невосприимчивым. Попытался скользнуть в сторону, за пределы огненной сферы, но она, повинуясь движению палочки бдительного Итачи, двинулась следом, оставляя захваченного своим центром.

«Заставляет расходовать чакру на Мангекью — умно», — мысленно кивнул Обито. Он полностью переместился в своё измерение, где быстро стряхнул с себя прицепившееся в момент активации переноса синее пламя. Примерившись и не теряя ни секунды, Обито открыл окно сбоку от врага — метнул в него припасённые сюрикены. Итачи отвлёкся, отбивая железо, и Обито возник из портала позади него, сделал замах.

Сверкнул Шаринган обернувшегося Итачи — собственное додзюцу Обито легко смахнуло простенький паралич. Гунбай столкнулся с катаной, и шиноби отскочили в разные стороны.

Затормозив, отставив ногу назад, Обито распрямился и перехватил гунбай удобнее. Сердце остервенело стучало. Давно у него не было подобного боя — на таких скоростях, с противником, которого сложно подловить, даже имея козырь в виде Камуи.

Будоражит. Разгоняет кровь.

Даёт почувствовать себя Учихой.

Обито удивился собственным ощущениям. Откуда это? Почему именно сейчас? Вероятно, оттого что сражается с другим Учихой.