Два на два не делится

— Твоя мама пожертвовала тобой, чтобы самой комфортно жить. — Форд критиковал ее мать за сделанный выбор. А у нее в запасе нет ничего, чтобы оправдать маму. И это плохо.

— Я не стала ждать окончания школы, собралась и на следующий день ушла.

— Должно быть, тебе трудно пришлось. — Простое сочувствие будто растопило лед.

— Зато какое облегчение быть свободной. Дома я никогда не чувствовала себя любимой. Если не считать Кристал. — Она посмотрела на свои руки, лежавшие на коленях. — Как по-твоему, почему она так плохо говорила Тони обо мне?

Он медленно склонился к ней и завладел ее ртом. Теплыми губами, зубами и языком он посылал Рейчел свое восхищение и влечение. Поцеловав ее словно в заключение, Форд откинулся на спинку сиденья.

— Какие бы причины у нее ни были, тебе нечего стыдиться. Ты сильная женщина.

— Спасибо. — Она нежным ответным поцелуем выразила благодарность. — Я знаю, что это правда. Но так легко поверить плохому, если любимый человек не находит для тебя доброго слова.

— Я могу только догадываться. Тони почти не рассказывал о своих отношениях с Кристал. Но я знаю, что бури между ними не стихали. Они любили друг друга, но были несовместимы.

Рейчел вспомнила электронные письма, в которых Кристал говорила, как она боится потерять Тони. Ее выводило из себя, что он спецназовец.

— Я знаю, она терпеть не могла, когда Тони уезжал из страны.

— Да, это давило на Тони. Служба в элитных частях для него много значила. Родители у него алкоголики. Тони всегда приходилось трудно. Только на заданиях он уважал себя.

— Я говорила, что ей надо смириться с его работой или отпустить его. С ее стороны несправедливо все свои страхи вываливать на мужа.

— Они разошлись, — кивнул, соглашаясь, Форд, — незадолго до того, как она узнала, что беременна.

— Правда? Я несколько месяцев ничего не слышала о ней: Потом она позвонила и сказала, что ждет ребенка. Кристал была так счастлива. Я подумала, что она помирилась с мужем. Теперь я понимаю — она просто перестала делиться со мной.

— Беременность сблизила их. Тони написал завещание. Я знал, что между ним и его родителями нет любви, поэтому согласился на его просьбу проследить за детьми, если с ним что-нибудь случится. Кристал была молода, двадцать один год. — Он положил свою руку на ее. — Она полюбила мужчину, которого совсем не понимала. Ей не понравилось, что Тони назвал опекуна, не посоветовавшись с ней. Ей не понравилось, что он выбрал холостяка и человека из ненавистных элитных частей. Я был ее самым страшным кошмаром.

— Мустанг, дикий и свободный. — Рейчел начала понимать, какие мотивы стояли за поступками Кристал. В ней уже проснулись материнские инстинкты, хотя вся история сестры по-прежнему не нравилась ей.

— Во многом и это, — согласился Форд. — У меня есть догадка. Кристал написала собственное завещание, назвав опекуном тебя. Она думала, что потом подчеркнет негативные стороны твоей натуры, чтобы дать урок Тони. Будучи очень молодой, твоя сестра, вероятно, считала, что у них впереди много времени. Они успеют разобраться в этом деле.

— По-моему, — печально улыбнулась Рейчел, — мы не приблизились к решению, как я надеялась.

Близнецам не нравилось сидеть стиснутыми между ними. Они начали извиваться и толкаться. Джоли ухватилась за рукав Рейчел и встала на ноги. Лучший обзор и ветер в лицо привели ее в восторг. Она улыбалась и хлопала в ладоши. Скоро и Коди стоял рядом с ней.

Наконец послушная и доверчивая малышка улеглась на коленях у тети. Тепло от ее легкого тельца затопило Рейчел. Она поудобнее устроила сонную девочку.

— Бедные Кристал и Тони. Они всего лишь хотели позаботиться о своих детях. Но вместо того, чтобы действовать сообща, воевали друг против друга и ничего не решили.

— Теперь моя очередь. — Форд остановил Коди, переползавшего на колени Рейчел к сестре. — Эй, приятель, позволь тебя согреть, — сказал он, взял его на руки и подоткнул под спинку одеяло.

— А мы теперь стараемся разобраться в устроенном ими беспорядке, — продолжала Рейчел. — Во всяком случае, нам хотя бы не надо иметь дело с родителями Тони.

— Пока не надо.

Это прозвучало зловеще.

— Что это значит? — спросила Рейчел.

— Это значит, что, если мы не найдем надежный дом для близнецов, откроется возможность для родителей Тони подать иск на получение опеки.

— Но они же не могут получить опеку? — У нее заныло сердце, когда она представила малышей в руках у жестокой пары. — Ведь суд не может отдать маленьких детей алкоголикам.

Форд пожал плечами. Такого мрачного выражения она у него еще не видела.

— Они пьют за закрытыми дверьми. У них приличный доход, жилье в приличном районе. Суд может счесть их более подходящими, чем два одиноких человека, живущих в тысяче миль друг от друга.

— Ох, бог мой! Почему ты не упомянул об этом раньше?

— Потому что у меня было намерение взять обоих близнецов или разделить опеку. Я собирался окружить их поддержкой моей семьи.

Ее сердце откликнулось только на одно слово.

— «Собирался»? Значит, у тебя больше нет такого намерения?

— Это значит, я хочу, чтобы ты переехала в Сан-Диего.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ