Два наших взгляда. Книга 1

К среде я прославилась среди работников склада, как спасительница от боли. И два оставшихся дня недели за меня считали, разгребая проблемы, а я на лежащем прямо на полу спортивном мате, лечила всех желающих из местных работников.

Мой «отпуск на склад» закончился чаепитием в дружеской компании. Как бы мне не хотелось остаться тут еще на недельку, пора было возвращаться на работу в штаб. Но чем именно буду заниматься там дни напролет, я не имела ни малейшего понятия.

С возможной скукой я буду разбираться с понедельника. А в субботу меня ждали в одном особенном месте. И его владелец уже связался со мной через кулон, пообещав, что меня встретит, как обычно, у черного входа ресторана в десять утра знакомая мне карета.

Утром в свой первый выходной я отказалась от завтрака, не представляя, с чем сегодня мне придется столкнуться, как целителю.

Это правда, что мы можем есть спокойно в прозекторской, не замечая запахи, от которых другие будут блевать. Но видеть живых людей, поедаемых личинками мух — это совсем другое. Они смотрят на тебя глазами, полными боли и просят сказать правду, а ты сглатываешь ком в горле и улыбаешься. «Все в порядке», говорила я им, обещая очень постараться и восстановить все их травмы.

Со мной пошли Вальда, Корин и Френ. Охранники никогда не отпустили бы меня одну в нижний город, а старая целительница в этот раз решила прогуляться. Сказала, что засиделась в доме. Может быть, она хотела пообщаться с кем-то, кто не проживал в моем доме. Ведь она редко выходила на улицу сама. Занималась домашними делами, читала и ожидала меня с работы, как дуэнья сопровождала меня за покупками и на редкие сейчас прогулки. Не мудрено, что уставшая от такой жизни Варда с готовностью едет со мной в другой район города.

Оставив карету у входа, мы привычно прошли через потайной коридор и сели в другую. Более потрепанную и невзрачную. Конспирацию соблюдать приходилось мне из страха, что для моей семьи моя деятельность могла обернуться повышенным вниманием окружающих с их колючими языками.

Это в мечтах экзальтированных дамочек каждая из них могла себе позволить пешую прогулку от своего богатого дома до нижнего города. Они ведь смелые и экстраординарные. Им не страшны непонимание и осуждение собственного круга. А на самом деле они едва ли могли устроиться работать не в семейном деле. Да даже дойти в одиночестве до соседнего дома подруги — признак плохого тона. Нужно закладывать карету и ехать в ней несчастные двадцать метров.

Такие, как мы с мамой, могли сказать, что следуют традициям семьи. Про нас говорили — подчиняются собственному дару. Что мы заложники силы, которую не смогли победить целители до нас и нам не стоит стараться. Но это было бредом. Я прекрасно помнила, как не ощущала взывание дара целителя, пока училась магии воздуха. А сейчас воздух свербел во мне, требуя выхода.

Я лично подсела на благодарность в глазах вылеченного пациента. Моим наркотиком стало понимание, что я могу спасти чью-то жизнь одним движением руки. Примерно тоже испытывала мама. Но в ее случае прибавлялись обреченность и ощущение никчемности собственной жизни, появившиеся после смерти папы. Она спасалась в больнице от пустоты и одиночества.

Брат занимался семейным делом, обеспечивая нас деньгами. Он крутился, как мелкий грызун в мясорубке. Уставал сильно и не досыпал регулярно. Но женщины-целительницы не могли заниматься торговлей. Нам было это чуждо, с нашей прямолинейностью и внешностью наивных барышень. Нас пытался обмануть торговец тряпками, выдавая платье прошлого сезона за последний писк их моды. Что же говорить о матерых мужиках, зарабатывающих миллионы?

От раутов и выездов в высший свет с его грязью, враньем, интригами, мама отошла, рассказав и нам с братом, как там у них принято плевать в душу. Как ее при каждом визите окружали молодые лорды, желая получить в жены не сильно старую герцогиню с деньгами.

Да я и сама помнила, как маму даже на прощании с отцом закидывали комплиментами, а потом присылали подарки и пышные букеты. Увы, но для многих из знати брак — лишь кабала. И подобные считают всех остальных несчастливыми с законным супругом. Может, таких было не много и я ошибалась в своих выводах. Но проверять, в чем суть их интереса, я не спешила на собственном опыте.

Я являлась с братом на открытие бального сезона, не имея возможности отказать королю, и появлялась вновь лишь на закрытии. Два вечера в год я могла улыбаться, слушая их щебет, наполненный слухами. Отвечала на вопросы, как трудно было учиться и как я усердно работаю в больнице…

Мне сочувствовали, обвиняя мои способности, а я и не разочаровывала. Кивала, соглашалась и уходила, стоило королю покинуть бальный зал. До этого красивого жеста никто из прибывших не имел права удалиться дальше сада. Впрочем, в нем я прекрасно пряталась от желающих пригласить меня на танец.

А вот в публичные дома я приезжала регулярно. Не менее нескольких раз в три недели. И благо про подобное действие никто не знал, а то я бы стала главным действующим лицом сплетен.