Два образа веры. Сборник работ

переправляется в лодках через Генисаретское озеро и спрашивает его, что им

нужно делать, "чтобы творить дела Божий" и таким образом исполнять в своей

жизни волю Бога. Иисус отвечает им: "Вот дело Божие, чтобы вы веровали в

того, Кого Он послал". "Тот, кто верит в Него, не будет осужден, кто не

верит — уже осужден", — говорится в другом месте (3:18). Наиболее глубокое и

проницательное истолкование этих слов, известное мне(21), указывает, что в

решении вопроса о выборе веры или неверия обнаруживается, каков на самом

деле человек есть и каким он всегда был, но обнаруживается это таким

образом, что решение принимается только сейчас и тем совершается великое

разделение между светом и тьмой. В мире Израиля для выбора между верой и

неверием отсутствуют предпосылки, равно как и место, потому что мир Израиля

развился из союза, заключенного с Богом. Разделение, о котором возвещает

Священное Писание Израиля, не может проходить между верующими и неверующими,

потому что в этом мире не существует проблемы выбора между верой и неверием.

Разделение, которое здесь подразумевается, совершается между теми, кто

осуществляет свою веру в мире, и теми, кто свою веру не осуществляет.

Осуществление веры происходит не в одночасье, когда человек принимает

решение, которое имеет решающее значение для принимающего это решение, но во

всецелой жизни всецелого человека, следовательно, в актуальной целокупности

его отношения, — и не только к Богу, но и к отведенной ему области мира и к

себе самому. В соответствии с этим человек исполняет дела Божий в той мере,

в какой его вера становится действенной во всей его жизни. Для Израиля -

сообразно его образу веры — все может зависеть только от того, чтобы его

вера осуществлялась как живое доверие к Богу. Можно "верить, что Бог есть" и

жить, таясь от Него; но тот, кто доверяет Ему, живет перед Его лицом.

Доверие вообще может существовать только в полной актуальности "vita

humana"(22)*. Естественно, имеются различные степени этой "vita humana", но

никакой "vita humana" нет, если для своего осуществления ей потребен только

мир души, а не вся сфера человеческой жизни. Доверие по сути своей есть

подтверждение и проверка на деле такого доверия к Богу в полноте жизни,

вопреки переменчивости земной судьбы, которую испытывает человек.

Ветхозаветную парадигму этого являет собой Иов: он ощущает — и выражает свое

чувство прямо и откровенно — видимую обезбоженность мира, земного хода

событий, и сетует на Бога, но при этом видимая обезбоженность мира нисколько

не умаляет доверия Иова к Богу. И вот, вопреки тому, что Бог сам скрывает

"Свое лицо" от него и Своею рукою "совлек правду" с человеческого существа,

Своего создания, Иов нетерпеливо надеется узреть Бога во плоти (именно так

следует понимать 19:26), когда жестокая видимость обезбоженного мира

сокрушается и побеждается Богом, открывающим Себя и позволяющим Себя

увидеть. Так и происходит (42:5).

Нельзя, конечно, обойти вниманием то обстоятельство, что передача

вопроса о вере (и вроде бы в том самом "христианском" значении веры как

признания истинности какого-либо утверждения, а неверия — как отрицания его

истинности) на суд Бога не была чужда уже раннеталмудическому еврейству. Об

этом свиде-

20 Michel О. Der Brief an die Hebraer (1936). S. 165.

21 Bultmann. Das Johannesevangelium (1939). S. 115.

22 * Человеческая жизнь (лат.). — Примеч. пер.

тельствует знаменитое положение Мишны (Санхедрин 10), согласно которому

три разряда грешников лишены доли в "будущем мире", т. е. в вечной жизни:

те, кто отрицает воскресение мертвых; те, кто отрицает небесное

происхождение Торы, а также "эпикурейцы" — те, кто, согласно учению Эпикура,

отказывает Богу как совершенному Существу во всякой заинтересованности в

земных делах. Но это положение, по всей вероятности относящееся к эпохе

формирования христианской общины, примечательным образом затрагивает вовсе

не веру или неверие в бытие Бога или в бытие какой-либо трансцендентной

сущности; тот факт, что три разряда отрицателей осуждаются, объясняется,

очевидно, тем, что эти три отрицания могут мешать и расстраивать все доверие

человека к Богу, которому веруют. Третье отрицание — отрицание

"эпикурейцами" вмешательства Бога в земные дела — имеет наиболее общее

значение и касается самых основ веры: ведь только тот, кто знает, что

Бог-Творец, Бог всего сущего, заботится о нем, — только тот может Ему

доверять. Это попечение Бога о человеке явственнейшим образом выражается в

двух свершениях, одно из которых — в прошлом, но прямо воздействует на

настоящее доверяющего человека; это откровение Израилю, благодаря которому

он понимает, как можно исполнять волю Бога; а второе свершение — в будущем,

но и оно воздействует на доверяющего подобным же образом; это воскресение

мертвых, обетование которого порукой верующему в том, что даже смерть-

мнимый конец его бытия — не в состоянии положить конец участию Бога в нем и

его участию в Боге. Тот, кто оспаривает эти три положения: воскресение

мертвых, божественное происхождение Торы и участие Бога в земных делах, сам