Два образа веры

Образ — тоже смешение Ты и Оно. В вере и культе он может застывать, превращаясь в объект; но из сущности отношения, которая продолжает жить в нем, образ будет снова и снова становиться присутствием в настоящем. Бог вблизи своих образов, коль скоро человек не отдаляет их от Него. В истинной молитве культ и вера объединяются и очищаются, становясь живым отношением. То, что в религиях жива истинная молитва, есть свидетельство их истинной жизни; коль скоро жива молитва, живы и они. Вырождение религий означает вырождение в них молитвы: сила отношения в них все более убывает, задавленная объектностью, и все труднее изречь Ты всем своим целым нераздельным существом, и в конце концов, дабы не утратить способности к изречению Ты, человек должен покинуть ложную защищенность ради риска Бесконечного; из общности, над которой возвышается лишь купол храма, но свод небесный ее уже не покрывает, он должен уйти в последнее уединение. Приписывать этот порыв "субъективизму" означает проявлять его глубочайшее непонимание: жизнь пред Лицом есть жизнь в Одной Действительности, в единственной истинной "объективности", и человек, покидающий ложную защищенность, хочет в истинно сущем обрести спасение от мнимой, иллюзорной объективности, пока она не разрушила его истину. Субъективизм — это наделение Бога душой, объективизм — превращение его в объект; один — ложное закрепощение, другой — ложное освобождение, и тот и другой суть отклонения от пути действительности и являют собой попытку подмены действительности.

Бог вблизи своих образов, когда человек не отдаляет их от Него. Если же распространяющее движение религии подавляет движение возвращения к Нему и отдаляет образ от Бога, то меркнет лик образа, мертвеют его уста. бессильно поникают руки. Бог уже не знает его и всемирный дом. выстроенный вокруг его алтаря, человеческий космос — рушится. И к происходящему здесь принадлежит также то, что человек в разрушении своей истины не видит более, что же здесь произошло.

Произошел распад слова.

Слово есть в Откровении сущное, в жизни образа действующее, во владычестве умершего становится оно обозначающим.

Такова дорога и обратная дорога вечного и вечно присутствующего слова в истории.

Времена, в которые явлено сущное слово, суть те, в которые возобновляется связь Я с миром: времена, когда правит действующее слово, суть те, в которые сохраняется согласие между Я и миром; времена, когда слово становится обозначающим, суть те, в которые происходит утрата действительности, отчуждение между Я и миром, становление рока — пока не наступит великое потрясение, и дыхание не замрет во мраке, и не воцарится предуготовляющее молчание.

Но эта дорога — не круговорот. Она есть путь. В каждом новом зоне все сильнее гнет рока, возвращение все более подобно взрыву. И богоявление все ближе, оно все ближе к сфере между сущими: оно приближается к царству, которое среди нас, которое сокрыто в этом между. История — это таинственное приближение. Каждая спираль ее пути вводит нас во все более глубокую пагубу и в то же время приводит нас к возвращению, через которое еще сильнее являет себя связь с основой сущего. Но событие, которое в мире зовется возвращением, у Бога есть Избавление.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

1