Два огня (СИ)

Машу чувствовала себя отвратительно. Ей было стыдно и противно. Горькие слезы безпомощности душили. Она отвернулась к большому подъездному окну и глотала накатившие рыдания.

Что может быть унизительнее?

Ее красивую, умную девочку из хорошей семьи, шпыняет, обижает и шлепает какой то зарвавшийся мажор, решивший, что ему все можно, потому что может купить что угодно. Потому что может шантажировать людей, которые всю жизнь честным трудом зарабатывали свои деньги, имя и репутацию. Каким мудаком надо быть чтобы так себя вести.

— Больно было?

Пальцы осторожно коснулись плеча, но она тут же дернулась в сторону.

— ну прости. Я погорячился. Просил же, не выводи меня. — ласковым и примирительным тоном начал Игорь пытаясь приобнять её за плечи.

Девушка отпрянула, бросила на него яростный взгляд и полетев к двери смачно ей стукнула, скрывшись в квартире.

Касинский понимал что перегнул. Тяжело вздохнув он все же вошёл следом. В коридоре стоял Стрелков с красным, перекошеным от злости лицом.

— пологаю вы мечтаете меня убить? — без тени весёлости поинтересовался гость.

— что ты за человек? Чем мы тебе насолили? Что тебе от нас надо, вообще? — хозяин квартиры с трудом сдерживался.

— давайте выйдем?! Я постораюсь все объяснить.

Мужчины долго смотрели друг другу в глаза. Суровый, обвиняющий и испепеляющий взгляд синих, как у дочери, глаз ни чего хорошего не предвещал. Но в итоге Павел все же кивнул и направился к выходу.

— Павел Петрович, я понимаю. В ваших глазах ситуация выглядит откровенно паршиво. Я тоже не в восторге…

— да что ты? А по мне так тебе весело! — ядовито перебил доктор.

— дослушайте пожалуйста! — резко остановил его Игорь, — у меня полно своих забот и няньчится с вашей девочкой, которая без конца наровит сломать свою жизнь — кайфа мало!

Из делового тон его стал раздраженным. Он устало потёр переносицу и присел на высокой подоконник.

— если вы ещё не в курсе, то коллеги скоро вам сообщат. У вашей Машенька роман с Бизиным. Был. Надеюсь без неприятных последствий.

На враче не было лица. Мужчина смотрел рассеяно, порываяясь что-то сказать, но так и не нашёл нужных слов. Просто тяжело опустился рядом с Касинским.

— поверьте, я пытаюсь спасти и её и вас от больших бед, чем проверки и выкупленые долги. Надеюсь вы в состоянии погуглить информацию о вашем возможном зяте.

— как благородно, — сарказм, конечно, но какой то вымученный, уже не злой.

— я не смогу сейчас объяснить всех тонкостей, но могу заверить, что лезть в дела ваших клиник и центра не стану. Вы единственный хозяин и руководитель.

— а как же мама? — на дока было страшно смотреть. Плечи отпущены, лицо застыло как восковая маска, глаза безжизнено смотрят в пустоту.

— я постараюсь все исправить, но не обещаю. В вашем ведомстве у меня мало знакомых.

Павел кивнул. Игорь поднялся.

— я собираюсь жениться на Маше. Не сейчас. А когда, и если, она остынет и успокоится. Я помогу ей забыть эту глупую ошибку. Но одному мне её проблемы не решить. Тем более когда она упорно сопротивляется и позорит себя все сильнее.

Касинский протянул руку отцу девушки. Тот посмотрел на неё, потом на собеседника и все же поднялся и пожал.

— мне нужна ваша помощь. Ей нужна помощь и поддержка семьи.

— да, конечно.

— спасибо что выслушали и простите, что не пришёл к вам сразу.

— конечно…

Весь монолог нахального бизнесмена произвёл самые смешаные чувства. Он казался искренним и всерьез вздолнованым. Стрелков и сам видел, что с Марусей происходит что-то непонятное. Переживал за дочь. Даже подозревал, что её дружба с Владимиром не к добру. Но все же было совершенно не понятно при чем тут его клиники, проверки и увольнение матери.

Вообще вся ситуация последних недель была обсурдно-непонятной.

Стрелков считал себя человеком прозорливым и даже мудрым. Но сейчас он был откровенно сбит с толку.

Что то не складывалось, не клеилось.

Бизин был неплохим, приятным парнем, но ни как не подходил на роль Машиного жениха. Даже не залезая в интернет, было понятно, что боец, бабник и дибошир — плохая пара для его эмоциональной юной дочурки.

Мужчина вспомнил их с Владимиром последнюю встречу. И как он сразу не понял? Может просто не хотел понимать? Не хотел верить.

— Игорь! Постой.

— да?

— что вообще происходит?

— сам не знаю.

Серьёзно ответил Касинский и виновато пожав плечами ушёл.

Маруся, как ни старалась, разговор на лестнице услышать не смогла, а увидев растерянного и взволнованного отца даже побоялась спросить.

Он же, в свою очередь, пристально взглянул на девушку и кивнул собственным мыслям.

— Таисия пришла в себя. Завтра сможешь навестить.

— о отлично, как она сейчас?

— лучше. — коротко ответил врач и помедлив добавил: — ложись, завтра рано вставать.

Потом он снова взглянул ей в лицо, будто хотел что то сказать, но не решался, и ушёл к себе.

Маня послушно легла, но сон не шёл.

Она проигрывала вновь и вновь последние слова Володи, вечер с Игорем и его дедушкой, их танец, глаза Бизина. Два, леденящих кровь, голубых как небо огонька. Что это было? Ревность, удивление, призрение.

Когда они вернулись в зал Владимира уже не было.