Два Пакистана

Вечером, когда я ложился спать, стекла в окнах гостиницы дрожали под ударами ветра. Около полуночи меня разбудил рев и свист ветра, треск могучих деревьев, растущих перед отелем, и другие звуки, характерные для сильной бури.

Утром во время завтрака начали появляться первые сообщения о страшном тайфуне, который пронесся над южными приморскими областями. И хотя ураганы и тайфуны не являются в Восточном Пакистане событием редким, но они, как правило, бывают лишь весной или летом, а не осенью, как в этот раз. В газетах появились сообщения о том, что на этот раз катастрофа достигла необычайных размеров. В первых выпусках говорили о том, что число жертв до сих пор не установлено, что связь со всей южной областью прервана, что созвана правительственная комиссия, которая должна принять срочные меры.

На следующий день короткие газетные информации сменились огромными статьями, иллюстрированными страшными фотографиями. Гигантские деревья были вырваны с корнем, могучие бетонные блоки покрытия шоссейных дорог сорваны, целые кварталы домов как будто подверглись авиационному налету и лежали в развалинах. Единственное, что не было известно, — это точное число человеческих жертв. Ходили слухи, что погибли пять и даже десять тысяч человек. Потом предположения и цифры со страниц газет исчезли. Знакомый журналист сказал мне, что редакции получили распоряжение не писать об этой самой трагической странице катастрофы. Однако те, кто имел доступ к достоверным источникам информации, говорили о 25–30 тысячах погибших!

Спустя несколько дней, когда была восстановлена авиасвязь Дакки с южным портом Читтагонгом, мне представилась возможность собственными глазами увидеть последствия катастрофы. Один из сотрудников нашего торгового представительства в Восточном Пакистане, резиденция которого находилась в Читтагонге, пригласил меня посетить этот порт. Я с благодарностью принял приглашение, так как давно хотел побывать в этих местах.

Меня интересовал не только крупнейший восточнобенгальский порт, второй по величине город Восточного Пакистана, но и его окрестности, в частности знаменитый пляж Кокс-Базар, а также романтическая возвышенность, которая простирается на восток до границ с Бирмой и Индией. Итак, через несколько дней после тайфуна я вылетел в Читтагонг.

В полете я воочию убедился, что ровная, как стол, низменность между Даккой и Бенгальским заливом — это гигантская дельта Ганга, изрезанная во всех направлениях широкими и узкими каналами и реками. Во время тайфуна поднялась многометровая, гигантская морская волна, которая прокатилась на несколько десятков километров в глубь суши, и все, что не удалось уничтожить ветру, смыла вода. Она снесла в море целые деревни, не оставив ничего живого, разрушила дома и смела джунгли. На взлетно-посадочной полосе читтагонгского аэропорта были также видны следы морской воды, которая несколько дней назад все здесь покрывала.

Дорога с аэродрома в резиденцию нашего торгового представительства с романтическим адресом «Тайгер пас» — «Тигровый перевал» представляла собой страшную картину бедствий, которые натворил тайфун. А ведь мы проезжали спустя несколько дней после катастрофы, когда кое-какие меры по восстановлению уже были приняты. Руины, дома без крыш, искалеченные деревья, поваленные столбы, сорванные провода. Можно было увидеть толстые железные трубы^ которые как будто согнула гигантская рука, огромный стальной подъемный кран, поваленный в порту, и даже океанский пароход, выброшенный на берег. Волна, поднятая тайфуном, подхватила его, словно игрушку, и отбросила на несколько десятков метров. Это было действительно необычное зрелище.

Однако хватит о тайфуне, давайте познакомимся с самим Читтагонгом. Его следовало бы называть Чаттаграм, как он звучит по-бенгальски, но придется придерживаться общепринятого названия Читтагонг. Он расположен в устье реки Карнафули в первой трети полосы, которой Восточный Пакистан вклинивается довольно далеко вдоль восточного побережья Бенгальского залива.

Положение Читтагонга как порта идеально, очень красивы и его окрестности, поэтому не удивительно, что юн является одним из самых старых портов в Азии. Еще в VII в. буддийский паломник Сюань Цзан описывал его как «спящую красавицу, выплывающую из тумана и волн». В XII в. о Читтагонге не раз писали арабские путешественники и купцы, которые приплывали сюда из Багдада и Басры, чтобы вывезти рис, джут, орехи, чай и шелк. Оживленная морская торговля привлекла сюда в начале XVI в. португальцев. Они в 1538 г. послали к бенгальскому губернатору торговую миссию. Однако подозрительный владыка арестовал эту миссию и дал, таким образом, португальцам повод для вторжения, которого они добивались. Они напали на Читтагонг, сожгли город, а порт приспособили для своих нужд. Продержались они здесь недолго. Спустя несколько десятилетий их прогнали армии моголов, и Читтагонг в качестве самостоятельной административной единицы был присоединен к империи Великих Моголов.