Два Парижа

В дальнейшем мы осветим подробнее этот процесс, настоящую же статью посвятим специальному, немаловажному, вопросу о русской прессе во Франции.

Историю русской печати в послевоенное время можно разделить на три периода. В начале выходили только советские газеты «Русские новости» и «Советский патриот» (первая благополучно существует и поныне, вторая была закрыта по распоряжению французского правительства). Затем стал выходить «Свободный голос» С. П. Мельгунова. Это было большим событием в жизни русской эмиграции во Франции. Журнал с жадностью рвали из рук. С. П. Мельгунов, народный социалист по своим убеждениям, в тот момент занял умную и удачную позицию – широкого фронта против большевиков. И, несмотря на то, что журнал встречал массу препятствий на своем пути – от недостатка средств, до запрещений со стороны правительства и отказа типографий, под давлением большевиков, его печатать – он в течение нескольких месяцев достиг большой популярности. Однако, очень скоро журнал стал терять свое лицо и постепенно превратился в партийный орган даже не народных социалистов, а воинствующих меньшевиков. На страницах «Свободного голоса» запестрели статьи товарищей Далина[120] и Двинова[121], вызывавшие в широких массах эмиграции единодушное отвращение. Результаты сказались очень скоро – тираж упал, и Мельгунов, еще вчера казавшийся потенциальным возглавителем всей русской эмиграции во Франции, быстро превратился в вождя небольшой группы ультралевых интеллигентов. Мельгунов понял, видимо, свою ошибку и, порвав с Далиным и Двиновым, отступил направо вплоть до признания конституционной монархии и заговорил об объединении эмиграции в целом. Но момент был уже упущен. Посмотрим, как будет развиваться деятельность организуемых сейчас Мельгуновым «Союза борьбы за освобождение России» и журнала «Русский демократ». Не думаем, однако, чтобы они могли вернуть былую популярность «Свободного голоса», тем более, что за это время в жизни русской печати во Франции произошел ряд важных событий.

Первым из них явилось появление в свет газеты «Русская мысль», которую стал издавать В. А. Лазаревский, бывший сотрудник Мельгунова, воспользовавшийся его ошибками, лишившими «Свободный голос» завоеванного им положения. Создавшись в удобный момент при поддержке правой части эмиграции, «Русская мысль» теперь ведет на нее атаку, комбинированную с попыткой внутреннего ее разложения. Естественным ответом со стороны правых кругов эмиграции было бы создание сильной правой газеты, однако, до сих пор в этом направлении делались лишь разрозненные попытки, не увенчавшиеся-крупным успехом. Так, Национальной Русский центр, создавшийся в противовес организованному Лазаревским «Союзу Белого Креста», выпускает свою газету «Знамя», выходит и другая газета «Трибуна», под редакцией Н. В. Майера[122]. Но обе эти газеты не имеют четкой идеологии. Это обстоятельство, наряду с отсутствием средств, мешает им как следует развернуться.

Наибольшие надежды пробуждает начавшая недавно выходить под редакцией Е. А. Ефимовского[123] монархическая газета «Русский путь» под лозунгом «За Веру, Царя и Отечества». Однако, вышедшие до сих пор номера не во всем удовлетворяют читателей. Газета должна использовать следующие факторы: 1. Наличие сильного монархического движения среди русских в Германии; 2. Значительные группы монархически настроенных новых эмигрантов во Франции, голос которых давно уже хочется услышать; 3. Эмигрантская молодежь, состоящая главным образом из монархистов. Вместо этого, г. Ефимовский пытается опереться на старое поколение русской эмиграции во Франции, в большинстве своем во всем изверившееся и ни на что не способное. Будем надеяться, что редакция сумеет исправить свои ошибка и не допустит до срыва столь ценного начинания как издание во Франции, в центре Европы, русского монархического печатного органа.

«Наша страна», (Буэнос-Айрес), 25 декабря 1948 года, № 8, с. 8

Вечер новой эмиграции в Париже

По инициативе Объединения Новой эмиграции, 5-го февраля 1949 года в Париже, в зале Русского Музыкального Общества, состоялся первый во Франции вечер новых эмигрантов. Успех превзошел все ожидания. Зал, рассчитанный не более как на 200 человек, вмещал на этот раз около 500. Но всё шло согласно поговорке «В тесноте да не в обиде», и публика, состоявшая равно из старой и новой эмиграции, веселилась самым искренним и непринужденным образом.