Два Парижа

Прим. ред. Вл. Рудинский все-таки не очень прав. Наша политическая эмиграция не дробится, а консолидируется, – на что недавно указывала и парижская «Русская Мысль». В данный момент процесс этой консолидации привел к образованию четырех-пяти основных групп: социалистической, во главе с А. Керенским и Р. Абрамовичем[130]; буржуазно-демократической, во главе с С. Мельгуновым, и двух монархических группировок – Высшего Монархического Совета, стоящего на платформе народной монархии и «Монархического Объединения», которое о своей платформе молчит. Вне этих групп стоят солидаристы, которые не столько «раскалываются», сколько просто исчезают. Они полностью использовали «высокую конъюнктуру» зон Западной Германии и провалились. Из трех солидаристских изданий, два уже закрылись: «Эхо» в Германии и «Вехи» в Аргентине. Фонды солидаристов среди иностранцев упали приблизительно до нуля. Но очень вероятно создание аналогичной партии, которая соберет под знамена свои всё то, что просочилось в эмиграцию из кадров советского актива.

Остальные группировки, уже использовавшие все буквы русского алфавита – группировки чисто военные. Политического значения они не имеют и процесс их дробления будет идти всё дальше. Но к политическим партиям это, собственно, не имеет решительно никакого отношения.

«Наша страна» (Буэнос-Айрес), 13 мая 1950 года, № 44, с. 5

К вопросу об объединении антибольшевистских организаций

Одной из наиболее очевидных, интересных и многообещающих задач, стоящих перед участниками антикоммунистического движения в момент, предшествующий началу новой мировой войны, является создание контакта и подготовка почвы для дружного сотрудничества между кругами, представляющими эмигрантские правительства различных стран, порабощенных большевизмом, равно как и между рядовыми беглецами из этих государств. Общность интересов всех народов, на родины которых опустился проклятый «железный занавес», бесспорна. И их дело явно много выиграло бы, если бы возглавители их сопротивления советскому игу, по понятным причинам находящиеся за рубежом, подали бы друг другу руки и начали бы действовать сообща.

Но в этом направлении русская эмиграция до сих пор не добилась почти никаких успехов. Кульминационный пункт был в данной области достигнут 28-го ноября 1947 года во время митинга в зале Ваграм в Париже, организованного французским сенатором Гюставом Готро[131] и русским общественным деятелем Никитой Васильевичем Майером, где совместно выступили представители русских, венгров, поляков, сербов, болгар и других народов. И то, какое значение подобному сотрудничеству наций в деле антибольшевизма придают коммунисты, какую опасность для себя они в нем видят, было тогда продемонстрировано с полной ясностью. Французская компартия подняла на ноги все свои силы, засыпала весь город листовками с протестами, бросила на площадь Этуаль и к залу Ваграм тысячи своих членов и сообщников. Правительство было вынуждено их разогнать (и это было поворотным пунктом, отметившим первый этап изменения отношения во Франции к коммунизму после вой ны); митинг, состоялся при полном зале, под охраной вооруженной полиции и воинских частей; связанные с ним события несколько дней заполняли французские газеты и были пространно освещены в иностранных.

К сожалению, затем это интересное начинание не было продолжено. Немалую роль здесь сыграла смерть сенатора Готро – одного из редких людей на Западе по своему пониманию русского вопроса – и ссора, возникшая среди различных русских группировок по вопросу о том, кто должен представлять Россию при переговорах с иностранцами.

Последний вопрос, конечно, имеет серьезное значение. Попробуем в нем по мере возможности разобраться. Отметим только сперва, что после упомянутого нами выступления мы редко слышим о какой-либо совместной акции различных антисоветских эмиграций, а когда слышим, это обычно оказывается какая-нибудь кампания, основанная на связях между русскими и иностранными соц. – демократами.

Во всех тех странах восточной Европы, которые явились теперь жертвой советской агрессии, существовали до вторжения большевиков законные правительства, в большинстве любимые народом и во всяком случае признаваемые всем миром. После захвата их стран, произведенного войсками СССР, эти правительства, или их преемники и связанные с ними круги, укрылись за границей, и здесь, естественно, являются центром, вокруг которого сосредотачиваются все национальные силы сопротивления, все лучшие элементы народа, каковым удалось спастись от большевистской тирании. К ним же, понятно, с надеждой обращены глаза внутренних антибольшевистских группировок в их странах, сейчас томящихся под властью всяких марионеточных правительств Паукер[132] или Энвер-Ходжей[133], представляющих собою лишь орудие в руках небезызвестного «отца народов».