Два парня, девушка, и проблемы организаций (СИ)

- А я что? Сама виновата, что не предвидела этого. Нельзя вам, девушкам, доверять столь важные операции, - послышался недовольный муржской голос.

- Кто бы говорил. Между прочим, из-за тебя мы как-то раз чуть всё не испортили, - та же девушка начала припоминать все их неудачные, но, к счастью, не провальные, операции.

- Господи, вам не надоело ссориться? Главное, что Чуя и Киёко вместе. Куда мы дальше? - тяжело вздохнула подошедшая, которая уже устала от этого постоянного спора. И, если ей память не изменяла, этот спор ещё ни разу не прекращался примирением обоих сторон.

- Я пока в целое никуда. Буду с племянницей сидеть, пока эти двое на работе. Всё равно последнее время заказов нет, - всё ещё немного недовольно ответила другая девушка.

- А я, пожалуй, в Токио смотаюсь. Ну а там может и вернусь, - тоже всё ещё недовольно сказал мужской голос.

- Значит, каждый снова займётся своим? - девушка повернулась в сторону своих знакомых, которые друг на друга успели обидеться. Но её слова оторвали их от обиды.

- Да. И чтоб мир без нас делал? - подтвердил мужской голос.

- Даже не знаю. Но, думаю, что благодоря нам ещё много чего свершиться, - рассеяно ответил женский голос.

Голоса затихли и над городом вновь воцариласт тишина. Толко гул улиц Йокогамы нарушал эту тишину меж тремя персонами. Солнце потихоньку скатывалось за горизонт, окрашивая небосвод в красные цвета. Глядя на кучевые облака можно было бы долго перечислять то, на что они сейчас были похожи. Красота…

Комментарий к Эпилог.

Извиняйте за короткий Эпилог. И не бейте, потому что возьму и обижусь.

Привет от беты, солнышки.

========== Экстра. Дазай и Катсуро ==========

– Я тоже хочу! Делись!

– Обойдёшься, алкаш.

– Говорит мне тот, кто только что открыл бутылку хорошего коньяка и не хочет поделиться с любимым человеком.

– Мой любимый человек сейчас не за столом, а ты-

– Он существует?

– Ну, зеркало в нашем кабинете имеется.

– В зеркале есть только я.

Пауза.

– Это самая тупая фраза, которую я слышал от тебя за последнюю неделю. Ты пробил дно, ты в курсе?

– Ага, тебя снизу вижу. Не бойся, я заплачу за твой потолок.

Катсуро не выдерживает и резко срывается с места, одним глотком опустошая содержимое бокала, и, пока не передумал и не сжалился над бездомной псиной на соседнем стуле, хватает высокую стеклянную бутылку и резким, скупым движением плещет половиной хвалёного напитка в лицо напарнику.

– Да подавись, собака, как ты меня достал.

Дарит на прощанье длинный тяжёлый взгляд, срывается с места и выходит из комнаты.

Дазай обиженно супится, тыльной стороной ладони вытирает нос, с которого капает насыщенная вкусом жидкость и проводит кончиком языка по руке – вкус яркий (Осаму считает это неправильным), с древесными нотками и очень терпкий. Неплохой коньяк.

***

А в одиночестве он всегда лучше.

Катсуро устал. Спина согнута, глаза опущены, весь силуэт выражает самую настоящую человеческую усталость и тоску.

Пальцы слабые и постоянно вздрагивают при резких движениях – это очень мешает открыть бутылку. Кожа тонкая, бледная, лицо дряблое и даже с несколькими морщинами на лбу и около бровей, Аоки слишком часто хмурится.

Несколько дней назад план, тщательно разрабатываемый тремя суровыми месяцами подряд пришёл в долгожданное действие. Мафия почти стоит на ушах, Агентство в слабом замешательстве и надеется, что их это не коснётся (надежда стремительно таяла). Катсуро при этом так задолбался, что даже Амато смотрит на него с подобием сожаления в тёмных глазах.

Желание испробовать прекрасный напиток совсем пропадает, и Катсуро просто пилит взглядом стенку, подперев голову левой ладонью. Думает. О происходящем, о Мафии, о её членах. Мори, конечно, в ступоре, но далеко не дурак и о подобном задумывался, поэтому совершенно растерянным (как какие-нибудь Чёрные ящерицы) точно не окажется. Озаки в лёгком замешательстве, и… Дазай. Ненависть со стороны Аоки к убогой бинтованной сволочи можно приравнивать к ненависти серой массы к понедельникам. Настолько противна эта гадкая морда, настолько бесит его всезнание, вездесущность, наигранная наивность, что бывший мафиози четырежды ломал ему руку, дважды оставлял фингалы под глазами и семь или восемь раз едва сдерживался не засадить пулю меж дрянных отвратительно карих глаз и двенадцать раз его оттаскивали от Дазая. Конечно, ведь эта драгоценная и абсолютно пустая башка очень важна Мафии. Псина с прямой осанкой, бесящими бинтами и такой уродливой растянутой улыбкой. Да чтоб он сдох в канаве после раскрытия «правды бытия» той послушной дуры, которая ещё верит, что её брат жив. Ага, конечно, сидит у Катсуро в подвале, играет машинками и жрёт детские йогурты со словами «эх, когда за мной придёт сестрёнка».

Мафия – сборище пускай не наивных, но глупых и медлительных тормозов под началом сумасшедшего деда с извращенскими наклонностями. И раньше Аоки тоже был таким. Только наивнее. Но теперь-то всё изменилось!