Два парня, девушка, и проблемы организаций (СИ)

Катсуро не считал себя предателем. Для них – возможно, но грубо говоря, он покинул их округ и вступил в новый. Они – конкуренты. Они встали на пути, они пожалеют об этом. Особенно ненавистная скумбрия, чтоб его, да почему Катсуро на этом зациклен, Господи, чтоб мумия прямо сейчас умерла за поворотом, пожалуйста.

Катсуро слишком много думает. Да, определённо. Где там коньяк?

***

– Слезь оттуда, придурок!

– Я птичка!

– Ты сейчас оттуда полетишь, идиот!

– Ну, птицы точно не ползают.

– Петух ты, Осаму!

– Моя курочка, не бойся, я буду первым летающим петухом! – И в голосе Дазая столько искренности и веры, детской наивности и неопытности, что Катсуро почти верит, что сейчас он в каком-то нетрезвом состоянии и реально готов сигануть с крыши трёхметровой детской горки.

На часах шесть тридцать утра, Аоки и безмозглый петух в чёрном и белом (только бинты) возвращаются с лёгкой миссии по устранению какого-то рядового с низов, который заграбастал важные бумажки и почему-то решил, что за два дня успеет сбежать от Мафии. Ага. Конечно.

Юродивый напарник одной ногой на балке, и одной рукой держится за деревянный флаг на пике «крепости» для семилетних, но основная масса свободно болтается в воздухе со счастливой рожей, почему-то полагая, что он выглядит достаточно круто. Эх, опять он мозг потерял, придется возвращаться за ним на место задания…

– Я бы попросил тебя, как человека, но ты же, урод, не допрёшь, скотина, – Катсуро мысленно поливает благим матом эту самую скотину, но вслух произнести не спешит. Немного думает, и с мыслями вроде «сдохни раньше, чем я дойду, пожалуйста» начинает шествие к цветастой постройке. Прикидывает, чем лучше кинуть в кареглазую дрянь, но тут горячо ненависимый покоритель детских горок выдаёт:

– Лови меня, цыпочка!

В тот же момент где-то в голове мелькает «Бежать, пока не поздно, пусть расшибётся, свешу всё на уличных гангстеров», но блондин не делает ни шага, и рядом с ним тяжело приземляется бинтованная туша, хватает ещё в полёте за плечо – поэтому бедную жертву рывком тянет к земле, он теряет равновесие и шлёпается на резиновое покрытие, а Дазай забывает отпустить плечо и падает следом, ушибая левую коленку и правой заезжая в бок лежащему.

– О-о-осаму, ч-чтоб тебе, – хрипит несчастный. Из лёгких моментально пропадает кислород, мышцы на прессе сокращаются. Нехило вмазал, конечно, но Катсуро, как истинный ценитель справедливости, почти сразу же смотрит в весёлые зенки и готовиться познакомить свой кулак с его правым глазом (до этого знакомил только с левым), но запястье перехватывают и опускают. Ну и ладно, не сегодня. Довольная морда улыбается ещё шире, мягко надавливая на плечо, (как он вообще так изворачивается за доли секунды) и, укладывая спину напарника на тёмную поверхность, гордо нависает сверху, располагая руки по сторонам от головы шепчущего проклятия страдальца.

– Комод с неба прилетел по голове?

– Девушка отказала.

– Фу, Аоки, как некрасиво желать такое друзьям.

– Сдохни, исчадие Ада, пожалуйста, отпусти меня.

Дазай помогает ему встать и поддерживает всю дорогу назад.

***

Катсуро и сейчас сомневается в гетеросексуальности своего «глубокоуважаемого» напарника, но признаёт, что делал он это часто и в какой-то мере подобные выходки просто норма его поведения, а не попытка изнасилования.

Только второй бокал? Ого. С такими-то воспоминаниями.

Дазай – это детище Сатаны, сбежавшее из-под домашнего ареста и поселившееся у своего дяди по отцовской линии. Сущее зло, выходки, злобный смех, злорадство и жажда кровопролития в одной волосатой башке. Хладнокровный убийца и такой безмозглый пингвин, не в обиду птицам, что нервы на него кончились ещё в первый день совместной работы. А Осаму – большой ребёнок. Всё ещё жестокий и далеко не глупый, но такой же наивный с виду. И только Осаму позволял Катсуро окончательно не бросить йокогамский гангстерский дурдом в то время.

И это из-за Осаму Катсуро сейчас безучастно смотрит на бокал, слегка раскачивая его и наблюдая за каплями внутри. Глаза закрываются. Он даже выпить не может, настолько его достал этот ваш Осаму.

О-са-му.

***

Идиот.

Беспросветно тупой.

У Катсуро кончается словарный запас.

Перестрелка? Круто. Да. Но не тогда, когда они надеялись на пустое здание. Просто сегодня они очень торопились, и так получилось, что информации было мало.

«С богом. » – Думали они. Да. Конечно.

Это было наивно.

Очень.

И сейчас, когда последний охранник этого склада благополучно помер, Катсуро смотрит на Дазая, стоящего на коленях чуть поодаль. Глаза он зажмурил, и руки судорожно сжимают левый бок, куда попал выстрел одного из нападающих. Аоки прячет пистолет в кобуру и в два шага оказывается рядом. Сквозь белую рубашку проглядывает красное пятно, которое хоть и скрыто под ладонями, но заметно расширяется.

Чертяга в бинтах поймал пулю.

– Ключи в кабинете на втором этаже, списки там же. Давай за ними, оставаться незачем.

Ого, он даже шутить перестал.