Два писателя, или Ключи от чердака

Звоню Лене, чтоб не присылал машину. Выхожу, пытаюсь поймать частника, сегодня это непросто. Институт окружен грязным валом и потоком талой воды. Идет дождь вперемешку со снегом. Летят машины, разбрызгивают жижу. Колготки тонкие, ботинки легкие — я осторожно перелезаю через сугроб, поднимаю глаза и вдруг вижу: на меня мчит КамАЗ! Я ретируюсь обратно, не разбирая дороги, грязью обрызгивает лишь волосы. Машу рукой из–за укрытия, это бессмысленно, меня не видно, и я выхожу к воде с тяжелой думой. Не все КамАЗы будут мчаться по краю, но частник, которого я остановлю, обязательно обольет меня с головы до ног.

Кто–то ловит машину на мостовой. Конкуренты. Им, кажется, повезло.

— Ирина Борисовна, сюда идите!

Это спасение. Перепрыгиваю через водные хляби, черпаю в правый ботинок, подбегаю.

— Спасибо большое.

Белая рубашка, черные глаза, льстивая улыбка. Малик Мамедов, институтский профорг. Он не здоровался с тех пор, как сдал экзамен. С ним председатель турклуба в спортивных штанах, помогает укладывать транспаранты. Плохо обструганные палки пахнут дачной верандой, но я не хочу рвать колготки, я спешу занять место рядом с водителем.

— Ирина Борисовна, вы домой едете, да? Вы в центре живете? Вашего мужа по телевизору все время видим. А почему из Израиля вернулись?

— Что значит, «почему вернулась»?

— Вы же насовсем уезжали, да? Или в Германию насовсем уезжали?

— С чего вы взяли, я в декрете была… Вы сами–то дома теперь бываете?

— Мой дом теперь здесь, Ирина Борисовна, мне квартиру дал институт. Азербайджан теперь далеко — в Азербайджан летать дорого.

Я вспоминаю давнюю демонстрацию. Солнце, снег, маленькая Маша, флаги республик. Боже мой, сколько воды…

— Что это за плакаты, Малик?

— Даешь бесплатное образование! Очень нужное дело, Ирина Борисовна! Две недели такую акцию готовили. Всероссийская демонстрация против проекта федеральной реформы называется. Ректорат нам поддержку оказал. А вы здесь, в самом центре, живете, да?.. Вам счастливо, мы на площадь поедем.

Дома я долго отмываюсь, грею ноги в горчице, залезаю в носки. Собираюсь вздремнуть, за Лелей еще не скоро… Звонит Леня:

— Здесь сейчас полный кошмар. Ты бы видела, что вытворяют твои студенты.

— Это не мои, мои пошли на площадь.

— Все уже здесь, у Белого дома. Швыряют снег и банки из–под пива…

Тепло и сон куда–то вмиг улетают… Жду недоброго. За ужином Зоя включает телевизор. Я поворачиваюсь и обмираю: милиция разгоняет студентов. Звоню Майорову.

— Андрей, ты видел?! Что сделали со студентами, видел?

— Все правильно с ними сделали, еще мало им дали!

— Андрей…

— Только один мент дубинку поднял, его и показывают все время.

— Как ты можешь?!

— Ирина, это нормальная защита властей! Нельзя митинговать, где захочется, ни в одной нормальной стране нельзя! Им разрешили только на площадь! Ты видела, как болельщиков разгоняют? В Англии? Дубинкой по мышцам, газом в лицо, носом в асфальт, в наручники и по машинам…

— Я не могу этого видеть, Андрей…

— Их оттеснили, и все. К ним выходили, просили, они ж не слушали ничего!

С трудом дожидаюсь Леню, мне жаль студентов, стыдно за власть, Леня в бюджетном комитете, а все–таки…

— Леня, что теперь будет?

— Ну, что будет, что будет… Войцеховский сказал, уйдет в отставку.

— Почему Войцеховский?

— Он курирует вузы. Интеллигент во власти… Очень жалко.

Мне тоже жалко, Войцеховский — галантный кавалер. И доктор философии, профессор.

— Он что, имеет к этому отношение?

— Нет, конечно… Проспали с выборами, а кое–кто сообразил…

Я смотрю новости — на разных каналах разные сведения: нет пострадавших, есть пострадавшие, трое, двое, одна девушка со сломанным ребром, один юноша с вывихнутым предплечьем, милиционеры с разбитыми лицами. Наши новости первым номером в российских выпусках новостей. Ночью перекашивает мой позвоночник, утром я отправляюсь к врачу.

— Ты что изогнулась, как басовый ключ? — сочувствует Толик.

— Скорее, как скрипичный, — выгнув шею, чтобы засунуть голову, я пытаюсь втянуть в машину левую ногу. — Не знаю, промокла вчера… и на нервной почве. Так стыдно, что разогнали студентов…

— Мне стыдно, что я им в лоб не дал самолично! Монтировкой. У меня сейчас голова как угол Бебели и бани. Ты была там, нет?! Не говори так, Ирина, лучше не говори! Не то я сматерюсь сейчас со страшной силой. Ты видела, что они творили? Ну просто караул. Додики дискотечные! Я, б…ь, за машину боялся!

— Толик!!!

— А у меня, может, тоже нервы. Я так и вижу, как будут крутить эти кадры, на всех выборах будут крутить, я бы так им сейчас…

— Толик!!

— Да еще не сказал ничего, а вы, девушка, уж больно интеллигентно воспитаны. Вылезайте, вылезайте, приехали.