Два рейда

— На семидесятикилометровом участке до самого Бреста нет ни одного моста через Западный Буг, — сказал Землянко. — Мост на железной дороге Черемха—Седльце не в счет. Нам его не захватить.

— Переправимся на лошадях вплавь, — предложил Иванов.

— Это в марте-то? Не дело! — отверг предложение командир взвода. — Надо что-то придумать.

— Лодки бы раздобыть.

— Это другой разговор, — оживился Землянко.

— Где их добудешь? — отозвался Петя Бугримович.

— Я вот что думаю — снова-заговорил Землянко. — Здесь рядом фольварк. Там, у мельницы должны быть лодки. Охрана фольварка всего человек пятнадцать — двадцать. Если внезапно налететь — можно захватить лодки. С лошадьми придется распрощаться. Как вы думаете? — спросил Антон Петрович и обвел испытующим взглядом своих питомцев.

— А что здесь думать? Действовать надо, — за всех ответил Иванов.

— На этом и остановимся, — подвел итог Землянко.

С наступлением темноты Петя Бугримович и Аркадий Тарасенко побывали у фольварка, узнали, где стоят часовые и отдыхают охранники. Ровно в двенадцать часов ночи взвод подошел к фольварку.

— Часовыми займемся мы с Бугримовичем и Тарасенко, — сказал Антон Петрович.

— Товарищ командир, мы вдвоем с Аркадием справимся. Не стоит вам рисковать, — сказал Бугримович.

— Втроем меньше риска, да и надежнее. Мы ошибаться не имеем права…

Вперед ушли Землянко, Бугримович и Тарасенко. С одним часовым покончили быстро и без шума. Со вторым получилась заминка. Он услышал шорох и окликнул:

— Вэр ист да?

В ответ Землянко выпустил очередь из автомата. Часовой свалился. Не ожидая команды, отделение бросилось вперед. Гитлеровцы не успели опомниться, как были перестреляны. Партизаны кинулись к реке и отыскали три лодки. Погрузились по восемь-девять человек в каждую и оттолкнулись от берега. Лодки не приспособлены для такого количества людей. Казалось, вода вот-вот перехлестнет через борта.

— Опрокинемся — не теряйтесь. Будем держаться за лодки и плыть, — успокаивал Землянко.

На середине реки выбросили трофейное оружие. С горем подолам переплыли реку. Облегченно вздохнули лишь тогда, когда под ногами почувствовали землю… Лодки пустили по течению.

Разведчики радовались, не подозревая, что главная опасность впереди. Пересекли дорогу Дрохичин—Семятыче. К утру отошли от Буга километров на двадцать пять и напали на след дивизии. От местных жителей узнали, что партизаны вели бой с фашистами, наступавшими из Дрохичина и Семятычей, и ушли в направлении станции Черемхи. Свидетелями боя остались обгоревший танк и автомашина.

— Еще один-два перехода, и догоним своих, — сказал Иванов.

Весь день без передышки шли по следу дивизии. Но по этому же следу впереди и позади взвода шли и гитлеровские войска. Этого не знал Землянко.

Перед вечером взвод достиг хуторов, разбросанных по лесу вблизи дороги Семятыче—Боцьки. Ребята устали и проголодались. Антон Петрович разрешил сделать короткую передышку. Выставили наблюдателей, остальные по три-четыре человека разошлись по хатам, чтобы перекусить. Зашел и Землянко. Гостеприимная пани поставила на стол кувшин с молоком, тарелку с ломтями хлеба и две кружки для Землянко и Тарасенко. Только наполнили кружки молоком, на улице вспыхнула стрельба. Антон Петрович и Аркадий выскочили во двор. Гитлеровцы окружали хутор.

Партизаны торопливо выскакивали из хат, отстреливались и отходили к дому, возле которого находился Землянко. Здесь залегли за заборами и сараями. Огонь партизан становился более организованным и мощным. Однако Землянко понимал, что долго им не продержаться. Надо выстоять, пока соберутся все, а затем отходить в лес. Противник еще не успел полностью окружить хутор.

— Товарищ командир, Иванов, Бугримович и Рюмов отрезаны, — доложил подбежавший Николай Бережной.

— Где они?

— В самой дальней хате… Их окружили.

— Отвлекайте немцев, а я зайду им в тыл, помогу. Отходить будете в лес, — приказал командир взвода Николаю, взял с собою отделение автоматчиков и скрылся в кустарниках…

Пока Землянко с отделением добирался до леса и заходил в тыл гитлеровцам, у дома, где сражались три разведчика, события развивались трагически.

Иванов, Бугримович и Рюмов зашли в дом, стоявший в отдалении от хутора, у самого леса. Только уселись за стол, в дом вбежала девочка — дочь хозяйки и крикнула: «Немцы!» Разведчики бросились к выходу, но гитлеровцы, заполнившие двор, открыли по ним огонь из автоматов. Иванова ранило в ногу. Бугримович захлопнул дверь, запер ее изнутри и оттащил Иванова в комнату. Рюмов вышиб стекло, установил пулемет у окна и начал стрелять. У другого окна пристроился Бугримович с автоматом. Пашка Иванов наскоро перевязал раненую ногу и занял позицию у окна во второй комнате. Перепуганная хозяйка с детишками забилась в угол возле печки.

Гитлеровцы из пулеметов и автоматов обстреливали окна и двери, одновременно густой цепью приближались к дому. Пути отхода разведчикам отрезаны, и они понимали, что без помощи им отсюда не выбраться.