Два рейда

— А-а, — разочарованно и облегченно протянул Блыскавица. — Вы меня напугали, пан подполковник. Эти Зомбы и нам немало препон ставят. Ждут каких-то указаний, призывают народ выжидать, «стоять с оружием у ноги». А фашисты не ждут. Пользуясь нашей бездеятельностью, они спешат как можно больше уничтожить наших людей, разрушить наше господарство…

Вершигоре давно нравился этот энергичный, беспокойный человек, жаждущий видеть родину свободной. И не только жаждущий, но и делающий все от него зависящее, чтобы избавить родину от оккупантов.

— Мы вам дадим оружие, боеприпасы, взрывчатку, — сказал Петр Петрович. — Поможем связаться с советским командованием. Будете получать все необходимое прямо оттуда, — Вершигора указал на восток.

Тогда же договорились о совместных боевых действиях.

Через несколько дней Блыскавица на деле доказал желание бороться с врагом. Вместе с батальоном Кульбаки «батальон хлопский» разгромил гитлеровский гарнизон в Краснобруде. 8 и 9 марта нашими подразделениями совместно с «батальоном хлопским» были уничтожены гарнизоны врага в двух фольварках и взорваны два спиртзавода. Оружие, захваченное в бою, досталось польским партизанам.

Отряд Блыскавицы был неуловим. Он появлялся внезапно, уничтожал врага и так же внезапно исчезал. Большую помощь польские партизаны оказывали нашим разведчикам.

И не только с отрядом Блыскавицы мы поддерживали тесную связь. Вместе с нашим соединением громили врага и другие польские отряды. Две роты батальона Брайко вместе с польскими отрядами поручика Владека, Менчинского и Богуша истребили фашистский гарнизон города Улянува. Взорвали радиостанцию, радиомаяк, пост противовоздушной обороны. Захватили склады боеприпасов, продовольствия и фуража. И на этот раз часть пулеметов, винтовок и радиостанций передали польским товарищам.

Здесь же мы встретились с соединением Роберта Сатановского, знакомого нам еще по Полесью. Там он с помощью советских партизан создал свой польский отряд, вырастил его в соединение, насчитывающее теперь несколько тысяч человек. Это соединение сейчас пришло на родину и развернуло вооруженную борьбу против оккупантов.

При оценке действий АК следует строго разграничивать верхушку, которая проводила реакционную политику, и народные массы.

Основная масса солдат и большая часть младших офицеров Армии Крайовой были честными, патриотически настроенными поляками. Нашествие фашистов на Польшу было для них большим испытанием. Они рвались в бой за освобождение многострадальной польской земли, в бой, подобный тому, какой вела сначала Гвардия людова, а потом Армия людова под руководством Польской Рабочей партии.

Польские патриоты горели одним желанием: видеть родину свободной. Они шли в отряды, порой не задумываясь о политической цели той или иной партии. Лишь бы сражаться с врагом. И не вина народа в том, что на их патриотических чувствах спекулировали реакционные деятели.

Многие, находясь в АК, вопреки желаниям начальства, вели активную борьбу. Как-то к нам пришел боевой отряд поручика Подковы. (Под этим псевдонимом действовал поручик Т. Кунцевич.) Отряд входил в АК.

— Мое командование запрещает вступать с вами в контакт, — сказал поручик. — Но мне нравится, как вы бьете фашистов. Я хочу быть в дружбе с вами и воевать, как воюют советские партизаны. Ваш враг — мой враг. Мы — братья по оружию.

— Мне тоже нравится ваше желание драться, — сказал Вершигора. — Можете рассчитывать на нашу помощь.

После первого же знакомства отряд поручика Подковы ушел на задание вместе с ротой Сердюка. Им удалось разгромить небольшой гарнизон врага и пустить под откос воинский эшелон.

Возвращаясь в часть, они поймали на лесной дороге бургомистра из Тарногруда и узнали от него, что в местечке идет бой немецкого гарнизона с партизанами. Сердюк и Подкова организовали засаду и уничтожили гитлеровцев, удиравших из Тарногруда от батальона Кульбаки…

К помощи поручика Подковы и его отряда мы прибегали неоднократно.

Однажды взвод Степы Бокарева, усиленный группой минеров Владимира Дубиллера, собрался на задание. Об этом от Вершигоры узнал поручик.

— Могу быть полезным, — предложил Подкова.

Вершигора подумал и согласился.

Вышли с наступлением сумерек. Предстоял далекий путь к железнодорожной магистрали Львов—Варшава. Ночами шли, а на день останавливались на хуторах, вдали от оживленных дорог. Поручик умело выбирал безопасные маршруты и места для отдыха. Расспрашивая местных жителей, помогал добывать нужные сведения о противнике.

На четвертый день пути подошли к железной дороге. Решили взорвать мост у села Вулька Орловска южнее Красныстава. Мост охранялся несколькими полицейскими, поляками. Можно было с ними легко расправиться, но Бокарев не хотел поднимать шума. На выстрелы непременно примчатся гитлеровцы из Красныстава и других ближайших станций. И кто знает, как повернется дело…

— Я попытаюсь переговорить с охраной, — предложил Подкова.

—. Давайте сделаем так: вы заговорите, привлечете к себе их внимание, а мы подберемся с другой стороны, набросимся на них и обезоружим, — уточнил Бокарев.