Два рейда

«27 февраля 1944 года. Вчера наступали на Кособуды. Получили по носу. Офицер говорит: в селе укрепилась банда… Рассчитывали на легкую победу. Встретили упорное сопротивление хорошо вооруженной части. Бандиты носят погоны. Франк говорит, что это — русский десант. И результат: потеряли бронетранспортер, убито 23, ранено 13. Говорят, француз и бельгийцы из экипажа бронетранспортера сдались в плен. Ночью с самолетов русские выбросили десант. Мы готовились утром повторить наступление. Но в Кособудах никого не оказалось. Исчезли, как духи… День прошел спокойно. Я жив. С нами бог.

2 марта. Несколько дней не дотрагивался до дневника. Все время в движении. Потеряли следы красного десанта. (Командиры утверждают, что это банда, но мы не дураки, понимаем, что имеем дело с десантом.) У них одна дорога, а у нас десять… На рассвете 1 марта нас подняли по тревоге, посадили в машины и повезли. Куда — не говорят. Через несколько часов остановились. Оказывается, разведка нащупала русских. Они заняли Домбровицу Дужу и Ожанны. Приказано уничтожить. Одно дело приказ, другое — его выполнение. Если бы все приказы выполнялись — давно бы ни одного русского не осталось в живых. А мы никак не справимся с одним десантом… Задумано было грандиозное наступление. Кроме дивизии «Галичина» и нашего батальона, в бою участвовали: школа танкового полка, татарский и азербайджанский легионы (тоже нашли вояк! Так и смотрят, как бы к партизанам перебежать), 26-й эсэсовский полк и подразделения других частей. Поддерживали танки. Мы, наученные опытом, не лезли на рожон. Потери незначительные. (Жаль Франка, погиб, бедняга.) Зато курсанты школы наступали рьяно и почти полностью погибли. Казаки изрубили их шашками.

Поляки поддерживают русских. Нас боятся и ненавидят. Распускают слухи, якобы вчера ночью русские выбросили крупный десант: пехоту, артиллерию, танки и кавалерию. Не верю! Людей, груз, орудия — верю. Возможно, и танки. А кавалерию — это уж слишком…»

На этом записи обрываются. В дневнике довольно точно отражены события последних дней. Дневник примечателен и тем, что в нем нет того высокомерия, той уверенности, которыми были заполнены дневники немецких офицеров год — два тому назад. Тогда записывались успехи и надежды на скорую победу. Теперь же о победе — ни слова… От дневника веет унынием и тоской.

Слухам о высадке крупного советского десанта, распространяемым поляками, поддавалось даже гитлеровское командование. В оперативной сводке специального отдела при штабе германских вооруженных сил, ведающего изучением партизанского движения на Востоке, от 1 марта 1944 года, в частности, говорилось:

«Сильные, хорошо вооруженные крупные соединения советских партизан, подкрепленные, по-видимому, армейскими подразделениями, имеющими на вооружении артиллерию, танки и самолеты, проникли на территорию польского генерал-губернаторства. Проводя многочисленные акты саботажа, особенно на основных путях подвоза, отряды сумели пробиться до Сана, близ Перемышля и Летайска, где и закрепились в лесистой местности вокруг Билгорая. Отсюда они угрожают железным дорогам Перемышль—Люблин, Люблин—Львов, а также ряду важных военных и промышленных предприятий»[18].

А немецкий военный обозреватель генерал Дитмар добавлял: «В тылу германской армии образовался численно сильный враг. Деятельность вражеских отрядов создала серьезные препятствия германскому командованию в снабжении фронта и передовых линий, став в конце концов бичом этих районов».

Гитлеровцы понимали, какую угрозу их тылам представляет наше соединение. Поэтому не оставляли нас в покое. Бои становились все труднее. К тому же погода была неустойчивая: то снег, то дождь. Дороги совсем испортились. Обоз с ранеными продолжал расти. Все это сковывало нашу подвижность.

Дивизия, избрав районом своих действий Люблинское и Жешувское воеводства, с густой сетью железных дорог, продолжала маневрировать на территории Билгорайского, Томашувско-го, Сенявского и Цешанувского повятов. Десятки групп подрывников ежедневно уходили на задания. Взвод разведчиков Барсукова пустил под откос эшелон с грузом, устроил засаду и уничтожил автомашину и находившихся в ней офицеров.

Второй полк под командованием Кульбаки совершил нападение на гарнизон противника в Краснобруде. Гарнизон был разгромлен. Убито 40 и пленено 47 гитлеровцев. Остальные разбежались и были выловлены партизанами Блыскавицы…

— И малые удары заставляют немецкую военную машину работать с перебоями, — говорил Петр Петрович. — Кроме больших потерь, малые, но частые удары держат врага в постоянном страхе, заставляют его нервничать, опасаться каждого куста. Одним словом, подрывают его боевой дух.

Действительно, так и было. Стоило партизанским минерам активизировать действия на железных и шоссейных дорогах, как враг ослаблял удары по главным силам дивизии. Но затем, опомнившись, он с еще большим остервенением бросал свой войска против партизан.