Два с половиной человека

– Куда мы едем? – звенящим от напряжения и накатывающей паники голосом спрашиваю у него.

– Не бойся.

– Ярослав, куда ты меня везёшь? – кричу я, и он бросает на меня странный взгляд, который я не могу распознать в темноте.

– Успокойся.

Я возмущённо фыркаю, собираясь выдать новую порцию вопросов, но тут в зеркале вижу отражение двух пар фар, которые… следуют за нами.

– Ярослав… – дрожащим голосом пищу я.

– Не бойся, матрёшка. Не бойся. Я позабочусь о тебе. Тебя никто у меня не заберёт, слышишь?

Слышу. Но ничего не могу поделать с охватившим меня смертельным страхом и учащающимися схватками…

21. Ярослав

Я бы смог устоять перед её слезами, если бы не моя твёрдая убеждённость в собственной правоте. Догадка, обрушившаяся столь неожиданно, требовала подкреплением фактами, чем я незамедлительно хотел заняться. А уж если мне удастся обнаружить хоть малейший, я приведу Риту в комитет, сниму официальные показания и отправлю опергруппу рыскать в новом направлении, а не тыкаться слепыми котятами в темноте в поисках моей беглянки.

Именно поэтому я согласился взять её в город. Поэтому и потому, что мне и самому тяжело давалось испытание разлукой. Думать, как там моя матрёшка, не надумает ли рожать, не отправит ли тётка её в больницу и что будет потом… Невыносимо!

Но сейчас, когда я замечаю конкретный такой хвост из двух неопознанных тачек – неопознанных, потому что они не из комитета и не из полиции, манера поведения на дороге иная, уж мне ли не знать! – понимаю, что облажался. Нельзя было брать Ритку. Рано!

Понимая, что до города могу не дотянуть, сворачиваю с трассы на просёлочную дорогу. Там у меня появится шанс уйти через лес. А там уже буду думать. Главное, спрятать Риту. Не потерять.

На просёлочной дороге я ускоряюсь, но и ребята не отстают, проглатывая расстояние между нами уже не таясь.

– Куда мы едем? – не своим голосом спрашивает девушка.

Успела ли заметить слежку?

– Не бойся, – успокаивающе твёрдо говорю ей.

– Ярослав, куда ты меня везёшь? – в ужасе кричит она, и я поворачиваюсь к ней на короткое мгновение.

Не так я планировал, не так хотел. Но если понадобится, сдохну здесь, в этом лесу, но ни за что не отступлюсь. Да разве об ином может идти речь? Люблю я эту девочку. Так, что и подумать страшно о неблагоприятном исходе этой поездки.

– Успокойся, – всё, что могу выдавить из себя, хотя изнутри распирает от желания сказать так много.

Ритка нахохливается, бросает беглый взгляд в зеркало и меняется в лице.

– Ярослав… – раздаётся писк справа, и я понимаю, что теперь она точно в курсе слежки.

Сложно не заметить, когда они едва ли не дышат в затылок.

– Не бойся, матрёшка. Не бойся. Я позабочусь о тебе. Тебя никто у меня не заберёт, слышишь? – тихо успокаиваю я, отыскивая в темноте салона её руку и крепко сжимая. – Будешь послушной девочкой?

– Лад-но, – странно протягивает Ритка, но времени разбираться с её мыслями у меня нет.

Возвращая руку на руль и концентрируя внимание на колдобинах, я вдавливаю педаль газа в пол и отрываюсь на максимально возможное расстояние от преследующих автомобилей.

– Сейчас будет поворот, – говорю Рите. – Сразу, как я заторможу, беги в лес без оглядки. Так быстро, как только сможешь, поняла?

– А ты? – всхлипывает она.

Игнорирую её вопрос:

– Километров через семь – десять будет деревня, попросишься в первый попавшийся дом и позвонишь в следственный комитет нашего города, спросишь Власову Ангелину Анатольевну. Повтори.

– Власова Ангелина Анатольевна, – говорит Рита и снова повторяет свой вопрос: – А ты?

– Расскажешь Власовой всё от момента нашей встречи до настоящего времени. Предельно честно. Максимально открыто. Без твоих штучек, секретиков, замалчивания, ты поняла?

– Поняла, – кивает Ритка, судорожно хватая ртом воздух. – А ты, Ярослав?!

– А я… – вместо ответа достаю из-за пазухи пистолет, и Рита начинает голосить:

– Нет! Ты должен пойти со мной, Ярослав. Обещай! Я не уйду без тебя. Просто не смогу! Ты не оставишь…

– Рит, я должен задержать их, чтобы ты могла уйти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я не уйду без тебя, – девушка цепляется за мою руку мёртвой хваткой, и я морщусь.

Глупая, что же ты делаешь? Зачем усложняешь? Разве не видишь, что отпустить тебя и так невыносимо тяжело?

Да только так есть хоть какая-то надежда, что она спасётся. Только если я создам ей возможность уйти.

– Я не уйду без тебя. Мне страшно, – визжит она. – Я боюсь, что ты умрёшь!

– А я за тебя боюсь, дура! – несдержанно кричу в ответ, и она затихает.

Лишь жалобно всхлипывает, утирая нос рукавом.

– Значит, тебе придётся пойти со мной и позаботиться, чтобы я была в порядке. Чтобы я и малышка были в порядке.

– Да что с тобой поделаешь, упёртая! – рычу сквозь зубы. – Поворот метров через триста. Я торможу, ты бежишь. Я следом. Не смей останавливаться, поняла? Я обещаю, что буду за твоей спиной.

– Поняла.

Она поворачивается и берёт что-то с заднего сиденья. Я закатываю глаза.

– Серьёзно, матрёшка?