Два шпиона в Каракасе

Забастовка вот-вот начнется. И тогда промышленное производство и торговля будут парализованы. Внутри нефтяной компании стаи пираний окончательно взбесились. Совет директоров с изумлением взирал на им же самим сотворенного монстра и запустил план стабилизации. Никто в компании не был заинтересован в полной остановке всех видов работ, поэтому руководство призвало сотрудников, не состоявших в профсоюзе, продолжать “нормально” трудиться. Было принято решение не прекращать работу по добыче и очистке нефти, а также отгрузку и транспортировку ее по воде. Руководители компании и сами были бы не рады, лишись они газа и бензина для своих нужд.

Между тем президент, по его собственным словам, за эти месяцы превратился в опытного нефтяника. К восторгу телезрителей, он заявил:

– Если меня спросят, как удается буксирному судну тащить груженный нефтью танкер, или сколько времени требуется, чтобы залить в танкер триста тысяч баррелей нефти, или как долго идет судно от Кюрасао до Кардона[30] … Я не задумываясь вам все это объясню. – Уго пытался говорить ясно и доходчиво, так как знал, что скоро сам станет президентом-хозяином национальной нефтяной компании. Он по несколько часов в день совещался со своими доверенными лицами, среди которых неизменно присутствовали Анхель Монтес и Вилли Гарсиа.

Как только началась общенациональная забастовка, президент отдал приказ национальной гвардии не пропускать работников на нефтяные объекты PDVSA. То есть он сам принял решение полностью остановить работу компании. Что ж, раз его к этому вынудили, то для победы в сражении с оппозицией ему нужен будет дефицит нефтепродуктов, нужно будет, чтобы население столкнулось с серьезными трудностями, – да только оно, население, не должно знать, что хаос спровоцировал сам президент.

Вот теперь они у меня попляшут

“Черное дерево” уже целую неделю не открывает своих дверей. Улицы Каракаса пустынны. И в столице, и в восьми других штатах страны закрыты все автозаправочные станции. Бензина нет ни для кого – ни для автомобиля Эвы, ни для пассажирского транспорта, ни для грузовиков, доставляющих продукты, ни для машин “скорой помощи”, ни для пожарных, ни для полицейских патрулей. Газ не поступает в жилые дома, в магазины и на заводы, нет сырой нефти для международных поставок. Впервые за всю историю богатой нефтью страны остановка работ на нефтяных платформах, нефтеочистительных заводах и прекращение ее отгрузки вынудили правительство начать импортировать горючее.

Эва с трудом верит тому, что пишут газеты. Только что Венесуэла закупила миллион баррелей в Соединенных Штатах! Оказывается, империя зла, которую Уго клянет каждый день, является не только лучшим покупателем нефти, но также и ее поставщиком, коль в том возникает нужда.

Такова жизнь.

Несмотря на то что транспорт почти не ходит, миллионы людей днем умудряются участвовать в непрекращающихся маршах протеста, а ночью – в кастрюльных маршах. Они протестуют против преследования политических и профсоюзных лидеров, а также руководителей нефтяной отрасли. Требуют отставки президента. Протестуют против того, что он заставил замолчать прессу. Протестуют против силовых методов разгона маршей оппозиции. Мало того, оппозицию усмиряют и с помощью пуль. Правда, вскоре президент заявит, что стреляли сами манифестанты.

Но сейчас он занят другим происшествием, связанным все с той же забастовкой: один из забастовщиков, капитан танкера, груженного 280 баррелями сырой нефти, поставил его на якорь прямо посреди судоходного канала на озере Маракайбо. В результате оказался заблокированным путь, которым пользуются прочие танкеры, чтобы выйти из озера и доставить венесуэльскую нефть в другие страны, пополняя государственную казну. Этот мятежный капитан символизирует собой решимость забастовщиков, выступающих против правительства, которое они ненавидят и от которого хотят во что бы то ни стало избавиться.

Уго не слушает советов самых благоразумных своих соратников. К удивлению министров и военной верхушки, он совершенно уверен, что в нефтяной отрасли мало что значат знания и опыт тех заносчивых технократов, которые ею до сих пор управляли. Чавес решил справиться с забастовкой по-своему. Он отдал распоряжение военным: они должны взять под свой контроль всю нефтяную отрасль. Уго лично явился в главный офис нефтяной компании и заявил:

– Мы покончим с саботажем и ликвидируем все препятствия, а потом в мгновение ока получим горючее и обеспечим им все главные центры страны.