Два шпиона в Каракасе

Эва старалась скрыть охватившую ее панику. Она вспомнила все, что за последние годы читала о нем в подробных досье, которые вело ЦРУ, собирая сведения о ловком и неуловимом кубинском разведчике. Читала, но никогда не видела его лица. Там не было ни фотографий, ни видео, на которых он был бы запечатлен. ЦРУ и спецорганы ряда других стран давно пытались схватить его или ликвидировать. Но он всегда ускользал от них. Эва прекрасно помнила, что, знакомясь с этими материалами, чувствовала ненависть и одновременно восхищение. И всегда приходила к одному и тому же выводу: “Этот тип действительно хорош. Исключительный разведчик. Мы не можем позволить ему и дальше продолжать так работать. Его необходимо уничтожить”.

И теперь вот он, перед ней. Эва знает: несмотря на то что этот мужчина гораздо сильнее ее, она, если захочет, сможет убить его. Прямо сейчас. Достаточно разбить стакан, стоящий на прикроватной тумбочке, и вонзить осколок ему в горло. Она обучена делать подобные вещи за несколько секунд. Но… Маурисио продолжал говорить и открывать свои секреты. Он выглядел совершенно искренним. Это было правдой? Он действительно открывал ей секреты или оставался бездушным шпионом, показывавшим свой очередной трюк? А вдруг он действительно любит ее, и любит так сильно, как утверждает? Или просто играет с ней? А если это игра, то какие цели преследуют кубинцы? Хотят вытянуть из нее информацию, но тогда почему не прибегают к пыткам? Ответов на эти вопросы она не знала.

Пока Эва весьма трезво раздумывала над тем, как себя вести, в душе она сознавала, что до безумия влюблена в этого мужчину, но не в кубинского шпиона, которого ей приказано убить, а в коммерсанта Маурисио Боско. И этот второй, судя по всему, многое взял от первого. Потрясенная, растерянная, она вопреки своей воле обняла его с нежностью, какой никогда раньше не испытывала.

Она не знала, должна ли верить ему, зато знала, что чувствует отчаянную потребность обнять его. Здесь и сейчас.

Два шпиона в очередной раз почувствовали себя просто любовниками. Им больше не нужны были ни слова, ни доводы рассудка.

Глава 21 Умереть, убивая

Что толку быть живым?

Он больше десяти раз репетировал перед зеркалом. И все равно получалось как-то не так.

– Мне ведь всегда бывает трудно выступать, любовь моя… Ты и сама это знаешь, – сказал он жене, уже начинавшей терять терпение.

Силия превратилась в наставницу Николаса и учила его управлять голосом, правильно себя держать, а также ораторскому искусству. Она была женщиной амбициозной, стремилась к успеху, обеспеченной жизни и почету, однако во всем этом судьба ей до сих пор отказывала. И вот теперь Силия неудержимо возмечтала о власти.

Но предстояло сделать один неизбежный шаг, который на поверку оказался гораздо труднее, чем можно было ожидать: ее супругу надлежало выступить перед всей страной и сообщить согражданам о смерти Уго Чавеса. Эту речь они репетировали много часов подряд – но толку от репетиций не было никакого. В буквальном смысле слова никакого. Стало ясно: Николас Мадуро родился не для того, чтобы говорить на публике. Он не мог найти нужный тон, запинался, потел, терялся, у него дрожал, а то и вовсе пропадал голос. Правда, была еще одна причина, сковывавшая Мадуро: он не мог заставить себя объявить покойником человека, который не только был еще жив, но которому Мадуро поклялся, что тот непременно победит свою болезнь.

К тому же от Уго всегда можно было ждать чего угодно. Он уже выдержал первый курс химиотерапии и объявил, что вылечился от рака, да и врачи подтвердили его выздоровление. Но истинное положение дел скрыть не удавалось. Сейчас Уго опять лежал в операционной, вверив свою судьбу “Господу родителей моих Иисусу Христу, а также Симону Боливару, покрову Богородицы и духам саванны”. Николас не знал, ни что тут думать, ни что делать. И уж тем более не знал, что сказать стране. Но Силия не отставала от мужа. Все это ему было знакомо: стоило ей учуять добычу, которую можно заполучить, как она удваивала старания и всегда добивалась своего. А сейчас Силия учуяла шанс оказаться во дворце Мирафлорес и уже видела, как царит там, пока Николас путешествует по Венесуэле и раздает поцелуи старушкам.

– Ну давай, любовь моя, надо еще немного поработать, еще немного постараться. Давай. Нельзя отчаиваться – у тебя все обязательно получится. Не так это и трудно, мой толстячок.