Два солнца

– Было бы уже поздно, – вздохнула Лена, подвигая Насте вторую тарелку с пирогом. Настя спасла карьеру Истоминой. Сейчас Лена была готова накормить любимую подругу до отвала. Истомина лишь недавно полюбила Настю, раньше она принимала ее дружбу как должное. Иногда внимание Насти раздражало Лену, слишком назойливой казалась подруга в своем чрезмерном участии. Недаром говорят – пуд соли надо съесть, чтобы узнать как следует человека. Пуд – не пуд, а пирогов съедено много, кто бы их считал.

– Так вот, слушай, что я тебе расскажу, только не падай в обморок, – сказала Настя, вытирая губы салфеткой, она отвалилась на спинку стула, сытая и умиротворенная. Обе тарелки сиротливо опустели. Лена посмотрела в пакет, пустой, угощать больше нечем. Но Настя замахала руками, дескать, ничего не хочу, наелась.

– Не упаду в обморок, только рассказывай быстрее, – попросила Лена, убирая со стола. Настя не умела и не любила хозяйничать. С удовольствием принимала участие в любом застолье, зачастую объедалась, объясняя любопытным – ем про запас, но никогда не возилась с чашками и тарелками. Если не было поблизости сытного угощения, Настя откровенно и честно голодала, лишь бы не связываться с проклятым бытом.

– Ленка, я их видела вдвоем, они сидели в машине, – прошептала Настя, скашивая глаза к переносице, что явно означало: нечаянно раскрыт тайный заговор. Дворцовые интриги «Энтерпрайза» налицо. Истомина иронически прикусила губу, чтобы не расхохотаться, но смех упрямо рвался из нее. День был счастливым, все шло гладко, так, как она мечтала когда-то. Впереди расстилалось ровное шоссе без выбоин и ям.

– Кто сидел, где, в чьей машине, Настя, говори немедленно, а то я тебя прогоню, мне еще работать надо, Пенкину доклад готовить, – потребовала Лена, вытаскивая из затемнения документы и отчеты.

– Пенкин в Москве, он только на будущей неделе приедет, – сообщила Настя, округлив глаза. Да разве может сравниться по сногсшибательности доклад Пенкину с Настиной новостью? Пенкин – владелец корпорации, его имя обязано наводить ужас на сотрудников. Но Насте все нипочем, она даже хозяина «Энтерпрайза» за человека не считает. Натура у нее такая, немного нахальная.

– Настя! – повысила голос Лена. И Настя притихла, уняла гонор. Подруга откровенно побаивалась Лену, особенно в тех случаях, когда Истомина повышала тон ровно на один децибел.

– Ленка, не ругайся, не скандаль, я сейчас быстро все расскажу, – воскликнула Настя и уселась в кресло с ногами. Лена нахмурилась. Истоминой не нравилась простота в обращении. Во всем нужно соблюдать приличия.

– Сегодня все раскрылось, вот комедия, просто сериал про колумбийских бандитов, я видела Анжелику вместе с Олегом, они сидели в его машине. Олег только что вернулся из-за границы, там в командировке был, – выпалила Настя, она уже поняла, что запрет с ненавистного имени снят.

– Ну и что, сидели и сидели, пусть сидят, тебе-то что, они же не любовью занимались у народа на глазах, – сказала, легонько хмыкнув, Лена.

– Ой, да что ты такое говоришь, подружка! – юрким веретеном взвилась Настя. Она даже с кресла спрыгнула, подбежала к Лене, схватила ее за плечи и повернула лицом к себе. Истомина сбросила Настины руки, сегодня все норовят посмотреть ей в глаза. А там тайна, глубокая, личная, за семью печатями. Любопытным запрещено заглядывать в чужие секреты.

– А что такого я сказала, – удивленно подняла брови Лена, – сидят вдвоем, значит, им интересно. Может, они решили открыть совместный бизнес. Или что-то личное у них. Не нашего ума дело. Это вся твоя новость? Могу добавить, в ней нет ничего космического.

Лене стало нестерпимо скучно. Анжелика состоит в партнерах с бывшим женихом. Наверное, они и раньше дружили. Олег ничего не говорил, он всегда был скрытным.

– Ленка, ты такая наивная, это же все объясняет, – Настя подскочила к Лене, встала на цыпочки, пытаясь достучаться. И разочарованно отвернулась. Приятная улыбчивость Истоминой оказалась обманкой. Обычная уловка разочарованной души, Истомина мгновенно натянула на себя маску. Она похожа на капроновый в сеточку чулок. Лица не видно, душа закрыта, человек остался загадкой. А ведь хочется проникнуть в чужую душу, чтобы сродниться с ней, слившись воедино в экстазе взаимного понимания.