Два солнца

– Настя, не обижайся, но из тебя получился сыщик-неудачник, ты даже до мисс Марпл не доросла, тебе до знаменитой старушенции еще ох как далеко. Олег не станет увлекаться внутренними дрязгами. Он слишком ничтожен для интриги даже низкого качества. Думаю, что он встречался с Анжеликой для других целей. Каких, спрашиваешь? Может быть, она ему деньги под проценты дает. Сейчас многие таким образом на кусок хлеба зарабатывают. Я уже встречалась с Олегом. Сегодня в парке. Он хочет, чтобы мы снова сошлись. Но я не хочу. Не могу его видеть, мне он не нужен. Настя, Олег выше фальшивых отчетов потому, что он ничтожен и мелок. У него одна страсть – деньги. Но они постоянно уплывают из его рук. Он терпит неудачу за неудачей, и это делает его характер невыносимым, он срывается, становится озлобленным. Он страшен в своей агрессии. Не обращай на него внимания. Пусть живет своей жизнью. Корпорация у нас большая, в ней легко разминуться, – Лена говорила и говорила, она стояла у окна и смотрела вниз.

Истомина не слышала, как Настя тихонько выбралась из офиса. Когда она обернулась, Насти уже не было. Негромко гудел компьютер, уютно светились и весело перемигивались зеленые огоньки. На столе высилась кипа бумаг. Лена Истомина готовила доклады для руководства. Работа над докладами являлась основной служебной функцией Истоминой. Для доклада она использовала статистику, подготовленную Анжеликой Гарриевной. Если бы Пенкин прочитал на правительстве доклад с неверными статистическими данными, корпорацию прикрыли сразу же, незамедлительно. Управляющий «Энтерпрайза» являлся членом экономического совета города. Истоминой стало душно. Она открыла окно. В помещение хлынул августовский воздух, насыщенный автомобильными парами. Запахло бензином, гарью, терпкой осенью. В Петербурге осень начинается рано, в начале августа. Еще лето, деревья не пожелтели, а в душах горожан уже воцаряется осень, ранняя и пронзительная. Лена резким движением провела ладонью по затылку и села в офисное кресло. Приятное, удобное кресло, на колесиках. В нем можно кататься, когда до чертиков надоест горбиться за компом.

Вечером Лену поджидала новая неожиданность. Когда она открывала дверцу кабриолета, сзади кто-то обнял ее, закрыв глаза ладонями. Истомина задохнулась в испуге.

– Кто это? – сказала Лена суровым тоном. Нервы напружинились, она сжалась в комок, готовясь дать отпор любому негодяю. Опасность прячется от смелых и уверенных, она боится их, убегая в страхе. Истомина разгадала основную загадку жизни.

– Леночка, милая, бесценная, неужели ты не узнала меня? – завопил, играя придуманным нетерпением, мужской баритон. Это был Александр. Оказывается, он никуда не исчезал, всегда находился под рукой, будто стоял на автостоянке целую вечность.

– Александр, ну что за проделки, к чему такое мальчишество? – Лена отстранилась от настойчивого мужчины.

Она злилась на себя, откровенно и неприкрыто. Не на Александра, на саму себя. Ему что – ему ничего, он ухаживает за девушкой. Точнее сказать, делает вид, что ухаживает. А Лена принимает его внимание как обязательную процедуру. Нужно было дать отпор с самого начала случайного знакомства, но время уже упущено. Александр считает себя приятелем Лены и уверен, ему сойдет с рук любое ребячество. Лена обернулась, сердито посмотрела на Александра. В глазах немое восхищение. Нет, Александр не числит себя в приятелях, дело гораздо дальше зашло. Он поднял вверх руки, дескать, сдаюсь на милость победителю. Лена улыбнулась. Милый, удобный, комфортный, с таким можно устроить жизнь. Он слепит из ничего крепкую камеру на двоих. И они засядут в ней, остальным не оставят кода.

– Саша, я спешу, мне нужно домой, я очень устала, – пробормотала Лена, она словно извинялась за то, что не оправдала надежд сорокалетнего красавца.

– Леночка, ничего не хочу слышать, объявляем войну усталости, мы едем в японский ресторан. Сейчас же, сию минуту, летим на крыльях, – он увлек ее за собой, Лена едва успела нажать на сигнализацию, проверяя, закрыт ли кабриолет.