Читаем Два сорокоуста полностью

Ныне служил Литургию и рукополагал в диакона латыша Петра Ивановича Азита (Азит - козел) [72]; ни о чем ином не думалось уже, кроме службы и хиротонии.

Весь день прошел тоже в делах незаметно. Много раз вспоминал с добрым чувством сов. власть, и в частности Сталина. Прикладываю здесь даже его портрет от календаря. На обороте мне понравилась “речь” - из 10 словечек. Открытая душа, любящая народ, рабочих. Теплом на меня повеяло от этих слов (см. на обороте картинки).

Этим и заканчиваю данный день. Господи, спаси нас!

ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ ЛИТУРГИЯ

13/ХП. Вчера не успел записать: люди были и после службы до самого вечера. И проповедь на вечерне, в монастыре. Да и не помню сейчас чего-либо особенного, относящегося к интересующему меня вопросу. Весь день ушел на духовную работу, которой никто не препятствовал (из сов. власти). Духовной работе никто не мешает.

Было два рукоположения (иерея и диакона) из латышей для латышских приходов.

Из людей были все интеллигентные посетители, и все религиозные. И пожилые, и молодые, и дети. Отрадно было.

На проповеди (о благочестии мiрян вообще и “простых” людей в особенности) люди были по обычаю очень внимательны... И впитывают все. Говорил о труде государственном и семейном.

ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ ЛИТУРГИЯ

Ныне служил латыш, о. Петр. Хороший умный старец. Искренний верующий. Я обучал его.

На душе давно уже мирно: вопросы все стихли. И чем дальше, тем больше выясняется, что наш (и мой) путь правильный: нужно не только подчиняться власти, но и любить ее, по заповеди христианской... И никакая иная власть (непосредственное вмешательство и т. д.) не может быть для нас, для Патриаршей Церкви, более подходящей, нет.

На кладбищенском Покровском приходе наведены мною порядки: запущенность была очень большая. А настоятель, несмотря на его благочестие личное, совершенно не способный администратор. “Не всякий святой может быть архиереем”, - говорит св. Иоанн Златоуст.

Вчера ночью на собор напали воры, но их арестовали вовремя. Один - лейтенант полицейский! Какая распущенность! Моральное разложение здесь очень большое.

Я служил этот сорокоуст, и в начале же явилась помощь: беда пронеслась. А почему? За жертву. Значение Литургии во всех случаях жизни огромное. Вот что пишет об этом епископ Феофан Затворник: “Главнейшее хозяйствование Церкви состоит в принесении безкровной жертвы за грехи всего христианского мiра. Жертва сия непрестанно жрется в Церкви. Как Господь на Небе одесную Бога ходатайствует о нас, она - здесь. Крест как бы не сходит с лица земли со времени первого его водружения.

Итак, спешите участвовать в приношении сей безкровной жертвы... бывайте на Литургии сколько можно чаще, подавайте на проскомидню... И потом... духом сокрушенным, слезным молением привейтесь к возносимой жертве... Это - сильнейшая защита Церкви, которой ничто заменить не может... Сия жертва есть и жертва благодарения - Евхаристия.

Во всех других потребностях и нуждах должно прибегать к Церкви. У ней на всякую нужду есть молитвенное ходатайство. Есть беды и скорби частные и общие: во всем этом прибегать должно к защите Церкви. Ничего так не боится окаянный, как чего-нибудь церковного”.

ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ ЛИТУРГИЯ

Греховность - вот главная беда... И от нее может быть благо: человек ниже начинает думать о себе, невольно смиряется. И тогда скорби будет терпеть как заслуженные, - легче обратить их на пользу.

Все в мipe второстепенное. Истина - лишь в христианстве. И сколько было борьбы и ложных теорий против христианства, все погибло!

И скорби этих лет мы (духовные) заслужили... и архиереи, и монастыри, и духовенство. Я наслышался таких рассказов о. Н., что еще удивляюсь милосердию Божию... Иное казалось невероятным, а было... Да, мы заслужили всяческих скорбей!

“Закон дан для грешников”. И если мы терпим законные притеснения, то заслуживаем их как грешники... Несомненно.

Читал Тургенева... Пишет складно, а сам жил за границей на средства из России, собираемые с тех же крепостных крестьян, которых он якобы жалеет. Но и то хорошо, что он кое-что вскрыл... Возмездие пришло после... Удивляюсь: как терпели наши крепостные! И как равнодушны были высшие! Суд Божий разберет.

СОРОКОВАЯ ЛИТУРГИЯ

Вчера слышал еще, что семья о.Н. хвасталась, будто будут здесь скоро перемены, и, конечно, главное, начиная с меня... Недобрые эти люди!

Еще пришлось слышать, что сделанные мною перемены на Покровском кладбище произвели сильное оздоровление! Уже из других мест раздаются жалобы с надеждой на исправление. Да, не везде все хорошо, как казалось мне сначала.

Власть везде нужна! Это дар Божий. Это долг перед Богом. И любовь к ближним.

Грех лежит у порога... Нужно молиться! И служить Литургии! И исповедываться сначала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Апологетика
Апологетика

Апологетика, наука о началах, излагающих истины христианства.Книга протоиерея В. Зеньковского на сайте Свято-Троицкой Православной школы предлагается учащимся в качестве учебника.Зеньковский Василий Васильевич (1881—1962), русский православный богослов, философ, педагог; священник (с 1942). С 1919 в эмиграции, с 1926 профессор в Париже.Настоящая книга посвящена апологетике, т.е. защите христианского учения, христианской веры и Церкви от тех нападок, которые за последнее десятилетие приняли особенно настойчивый и даже ожесточенный характер. Нельзя не признать, что христианство находится сейчас в осаде с разных сторон; тем, кто не утратил веры во Христа Спасителя, и тем, кто ищет истину и хочет жить по правде, надо поэтому не только знать и понимать христианское вероучение, но и уметь его защитить от нападок и обвинений, от несправедливой критики. Кто верит в учение и дело Христа, как в истину, тому нечего бояться этих нападок; но по слову ап. Петра (I послание гл. III, ст. 15) мы должны быть «всегда готовы дать ответ всякому, требующему у нас отчета в нашем уповании».

Василий Васильевич Зеньковский , Василий Зеньковский

Православие / Религия / Эзотерика
Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века
Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века

«Отцы–пустынники и жены непорочны…» — эти строки Пушкина посвящены им, великим христианским подвижникам IV века, монахам–анахоретам Египетской пустыни. Антоний Великий, Павел Фивейский, Макарий Египетский и Макарий Александрийский — это только самые известные имена Отцов пустыни. Что двигало этими людьми? Почему они отказывались от семьи, имущества, привычного образа жизни и уходили в необжитую пустыню? Как удалось им создать культуру, пережившую их на многие века и оказавшую громадное влияние на весь христианский мир? Книга французского исследователя, бенедиктинского монаха отца Люсьена Реньё, посвятившего почти всю свою жизнь изучению духовного наследия египетских Отцов, представляет отнюдь не только познавательный интерес, особенно для отечественного читателя. Знакомство с повседневной жизнью монахов–анахоретов, живших полторы тысячи лет назад, позволяет понять кое‑что и в тысячелетней истории России и русского монашества, истоки которого также восходят к духовному подвигу насельников Египетской пустыни.

Люсьен Ренье , Люсьен Реньё

Православие / Религиоведение / Эзотерика / Образование и наука