Два сына одного отца

А вот с «кухонным» эпизодом загадок куда больше. Замок входной двери открыт либо «родным» ключом, либо баба Лиза сама отперла преступнику дверь. В том, что этот человек был ей знаком, Кузьмин был уверен: удар нанесен сзади, старушка ничего не опасалась. Ростом преступник был не намного выше бабы Лизы. Да и не смертельным был тот удар, просто оглушил он ее, как сказали криминалисты. Умерла она от удушья. Работал явно не профессионал: форточки позакрывал, а свет в коридоре не выключил. Кому ж Беркут так насолил? Да! Еще новый фигурант — Дубенко. С ним предстоит разобраться, но и сейчас понятно: к покушению во дворе он не имеет никакого отношения — рост его не меньше метра восьмидесяти. Хотя мог нанять киллера. Только где ж он отыскал такого — попасть с небольшого расстояния в человека тот не сумел, да еще и, как Золушка, туфельку обронил, удирая? И в больницу Дубенко не мог приходить, сам угодил в госпиталь, да еще так серьезно, что прикован к постели.

Может быть, дело в женщине? После развода, насколько Кузьмин знал, у майора не было постоянных привязанностей. Домой никого не водил: стеснялся бабы Лизы. В большинстве случаев брал ключ у него от дачи. Да и не припомнит что-то Кузьмин никаких конфликтов у Беркутова с женским полом! Он и с замужними дамами дел не имел, благо в прокуратуре полно молодых, хорошеньких и свободных. И все-таки Кузьмину что-то подсказывало: фейерверк в квартире вполне могла замыслить и женщина. И еще странности с выстрелом. Никакой мужчина не выберет такую неудобную огневую точку: за мусорными бачками — глухая кирпичная стена, до ближайшего выхода со двора вдоль нее бежать не меньше двадцати метров. Шансов благополучно удрать минимум. Но ей (или все же ему?..) удалось. Если б Галина Голованова не споткнулась, то ее трофеем была б не обувь, а ее обладатель. Кстати, почему кроссовка с ноги соскочила? Странно — шнуруются спортивные тапки довольно туго и сами собой с ноги не соскальзывают, даже если и потянуть! Это могло быть только в одном случае: велика обувка хозяину! А если так, то хозяин вовсе не хозяин, а хозяйка: найти мужчину с ногой меньше сорокового размера маловероятно.

И подмена лекарства в больнице тоже уж как-то по-женски. Мужик скорее бы отключил всю систему начисто. Или, на худой конец, подушкой придушил бы спящего раненого…

Вдруг Кузьмин резко остановился: «Ой, елки! Как же я раньше не догадался!» Он развернулся и побежал к машине, которую оставил на проезжей части. «Возвращаемся в больницу», — коротко бросил он задремавшему сержанту.

Глава 32

Валентина Прокофьевна Романова тяжело опустилась на табурет. Глядя на закипающий в кастрюле бульон, мысленно сосчитала до десяти. Встать на счет «десять» ей удалось с трудом. Эта считалочка помогала всегда, с самых первых лет жизни с мужем. Да и научил ее нехитрому приему тоже он. Как-то раз, когда она не смогла себя заставить вскочить с постели в пять утра, чтобы проводить тогда еще молодого лейтенанта на учения, тот разозлился не на шутку. Вернувшись через три дня усталым, но довольным — командование его отметило за отличную подготовку личного состава, — он решил провести учения и дома.

— Слушать мою команду, — приказал он Валентине. — С этого дня будешь вставать на счет «десять»!

— Как это? — опешила она.

— Просто. Считаешь до десяти и при слове «десять» делаешь то, чего делать не хочешь.

— А если я не хочу делать то, что не хочу? — немного путано спросила Валя.

— А если не хочешь, тогда я считаю до десяти и ты собираешь вещи и едешь в Москву, к маме.

— Но я беременна! — выпалила она новость, которой хотела порадовать мужа вечером за празднично накрытым столом.

— Тем более. Тебе уже сейчас трудно, а с ребенком будет еще труднее, поэтому готовь себя заранее. Дисциплина, Валька, в жизни главное!

— А я думала, главное — любовь, — пролепетала Валечка. В тот момент она поняла, что мама была права, отговаривая дочь от брака с военным. В их семье никто никем не командовал, а слова «спасибо» и «пожалуйста» сопровождали даже самую незначительную просьбу. Но Валечка очень сильно была влюблена в мужа, а потому только вздохнула:

— Я попробую.

— Вот и молодец! А что ты там про беременность говорила?

— Сегодня я была у врача, срок восемь недель… — Валентина уж и не знала, радоваться ли ей.

— Здорово!

— Ты рад? — она с надеждой смотрела на мужа.

— Конечно, рад! — приосанился тот. — Я всегда знал, что у нас получится! Родишь парня, похожего на меня!

— А девочку? — тихо спросила Валя.

— Девочку? Какую еще девочку?! — он с сомнением взглянул на жену. — Что это ты там себе придумала? Будет сын, и точка.

Валя с удивлением отметила, что ее муж свято верит, что будет так, как он сказал. «Что это — дремучесть или у меня муж обыкновенный самодур?» — впервые задумалась тогда она.

Родилась дочь. Романов был в это время на учениях, где-то в казахских степях, поэтому из роддома ее забирала жена командира части. Она же и помогала ей в первые дни. Ее дочери были уже взрослыми, старшая недавно вышла замуж и уехала с мужем в Москву…