Два сына одного отца

Романову вдруг припомнилась давняя некрасивая история перед Леркиным выпускным. Они втроем поехали в Центральный универмаг, покупать ей платье к балу, как тогда называлось, «с заднего крыльца». Лера пришла в восторг от голубого наряда с пышной юбкой. Романов сам залюбовался дочерью, директор магазина восторженно охала. Повизгивая от возбуждения, Лера закружилась перед зеркальной дверцей шкафа в тесном кабинете товароведа. Вдруг при очередном повороте подол платья за что-то зацепился. От резкого рывка юбка порвалась. Клочок голубой ткани повис на гвозде, торчащем из старого деревянного стула. Все замерли. Лера растерянно переводила взгляд с матери на отца, потом неожиданно подошла к хозяйке кабинета и звонко влепила пожилой женщине пощечину. «Быдло торгашеское!» — процедила она с такой ненавистью, что та буквально вжалась в стену. Переодевшись, Лера, ни на кого не глядя, спокойно вышла за дверь. Валя, бледная от стыда за дочь, извинилась и тоже вышла. Он уладил дело, выкупив испорченное платье. Может быть, тогда уж с ней было неладно? Они с Валентиной упустили что-то в ее воспитании. Теперь ему кажется, что жена умерла не от сердечного приступа, а от стыда за дочь.

Романов тяжело поднялся и, пошатываясь, побрел в гостиную. Там, в баре, стояла еще одна бутылка коньяка. Он достал ее, поставил на антикварный столик и плюхнулся в кресло. С сомнением повертев в руках наполненный стакан, сделал глоток. Сморщился, но залпом допил остальное. В голове сразу зашумело. Он все-таки напился. Надолго ли?

Вспомнился день похорон. Два гроба рядом стояли в этой комнате. Два сразу. Любимой жены и любимой дочери. Все, кто был, сочувствовали ему искренне, он это видел. А у Валюши оказалось столько подруг! Он-то думал, она только с женами его сослуживцев общается, а тут плачущие соседки, тетки из комитета солдатских матерей и клуба кактусоводов. Ничего он о ней, оказывается, не знал! И горюют все, он даже ревновать начал. А вот Леру проводить только две ее приятельницы пришли. Скромненько так в сторонке стояли. Даже на поминки не остались. Он все подмечал! Куклы крашеные! Про то, что Лерка наделала, никто не знает. Беркутов простил, а Трофимов помог, придержал и прессу, и своих. Просто сбила ее машина. Где, как — никому не докладывают. А у Валюши сердце не выдержало. А чье выдержит?!

Романов устал думать. Уснуть бы! Он опять наполнил стакан. Очередные двести пятьдесят сделали свое дело: он погрузился в спасительный сон.

Глава 54

Березин, наконец, все понял. Все, что Лялька хотела сказать. Прошла эйфория той мимолетно украденной близости. Он трезво посмотрел на нее и на себя как бы со стороны. Двадцать с лишком лет! Его терпение и ее молчание. Его устраивало уже то, что молчит, не гонит. Могла б избегать, прятаться. Понимала и жалела? Нет, он бы почувствовал. Почувствовал бы и оскорбился…Что греха таить, пытался забыться. Чего только стоила эта попытка с учительницей? А чего, собственно, стоила? Ну, попользовался молодым телом свободной от предрассудков женщины. Чуть не научился русским матом выражать свои эмоции. Смешно, право. А сейчас и лица вспомнить не может педагогини этой. Что-то такое нарисованное и раскрашенное. Как же ее звали-то? Нет, пожалуй, и не вспомнить, хотя прошло всего ничего.

Как же ты, Березин, ошибся, когда подумал, что смог понять ее, Лялю? Через двадцать лет понять? Услышал то, что хотел услышать. Совсем обалдел, впервые прикоснувшись к ней вживую. А с ее стороны это был всего лишь порыв. Мгновение… а будешь помнить всю жизнь… Он ночь не спал, смакуя эти триста секунд, а она и думать уж забыла.

Они стояли в больничном дворе, ждали Галину с Беркутовым. Эта была их первая встреча с того памятного для него дня. Он все время чего-то ждал, напряженно заглядывая ей в лицо. Она не отворачивалась, нет! Но взгляд был спокойным. У него дрожали руки, когда он доставал сигареты, она твердой рукой протянула ему зажигалку, когда он уронил свою. Говорили о ее детях, о Галине и Беркутове, о Маринке, но он все время ждал, что вот-вот наступит миг, с которого будет все только про них. Про него и нее. Потом разом вдруг понял, что ждет он один. И напрасно… Поскучнев разом, стал вяло поддерживать разговор. Лучше б молчали как раньше, оставшись вдвоем. Но Ляля все время говорила. Он не перебивал. А потом подошли Беркутов и Галина. Все. Она уехала. Такая маленькая на огромном джипе. И чего Соколов не разорится и не купит для нее подходящую ей машину?

Березин достал из шкафа очередную порцию шмоток. Недовольно поморщился. Откуда у него скопилось столько барахла? Вот эти брюки он носил, кажется, будучи еще простым хирургом. За каким чертом они пылятся на полке? Кинув штаны в большую кучу на полу, потянул с полки прозрачный пакет. Ее подарок. Майка цвета весенней зелени с надписью «Прага» латинскими буквами. Он не надел ее ни разу, хотя в те совковые времена, когда Ляля ее привезла из Чехословакии, майка могла вызвать зависть у любого. Почему не носил? Нет ответа…