Два тигра

— Вы очень добры, господин, — сказала Сурама все еще дрожащим голосом.

— Ты никогда больше не вернешься к тугам и не будешь танцовщицей. Отныне ты под нашей защитой.

Он сел на стул подле нее и спросил, наклонившись к девушке:

— Скажи, есть ли у тугов корабли?

— Не знаю, господин, — ответила она. — Когда я была в Раймангале, то видела шлюпки на протоках Сундарбана, но корабли никогда.

— К чему этот вопрос, Сандокан? — спросил Янес.

— Только что два двухмачтовых брига стали на якорь рядом с нами.

— Ну и что?

— На этих кораблях слишком многочисленные экипажи. Мне это кажется подозрительным.

— И на меня они производят такое же впечатление, — сказал вошедший Тремаль-Найк. — Эти пушки на корме, эта странная, подозрительного вида команда…

— Надо не спускать с них глаз, — сказал Янес. — Однако вы могли и обмануться. Они нагружены?

— Нет, — сказал Сандокан.

— Если даже это корабли тугов, они ничего не смогут предпринять против нас. По крайней мере до тех пор, пока мы под защитой артиллерии форта Вильям.

— Будем наблюдать за ними, — решил Сандокан, — а пока займемся нашей экспедицией. Сурама уже может ходить и отведет нас в старую пагоду. Не так ли, девушка?

— Да, господин, я смогу отвести вас.

— Нужно будет подниматься по реке? — спросил Сандокан.

— Пагода находится в семи или восьми милях от последних предместий Черного города.

— Уже шесть часов; пора отправляться. Две шлюпки готовы, ружья спрятаны под скамьями.

Он протянул Сураме широкий шелковый плащ с капюшоном, и все четверо поднялись на палубу.

Две шлюпки были уже спущены, и двадцать четыре человека, выбранные из малайцев и даяков, заняли скамьи.

— Видишь те корабли? — спросил Сандокан Янеса, показывая на два брига, стоявших на якорях в нескольких ярдах от «Марианны», один по левому борту, а другой по правому.

Португалец мельком взглянул на них. Это были обычные парусники, немного меньше «Марианны», с высокими мачтами, приподнятой кормой и большими прямыми парусами, которые в основном были спущены и взяты на гитовы.

Матросы-индийцы, которые в этот момент убирали оставшиеся паруса и приводили в порядок палубу, были и в самом деле слишком многочисленны для таких небольших судов.

— Возможно, в них и есть что-то подозрительное, — сказал Янес, — но пока мы не будем заниматься ими. У нас на очереди другие дела.

Они спустились в большую шлюпку и быстро отплыли, сопровождаемые второй шлюпкой, которой управляли Тремаль-Найк и Самбильонг.

Быстро, как стрела, они прошли среди кораблей, потом вдоль Белого города, затем вдоль Черного и продолжали путь на север, следуя за изгибами священной реки.

Через два часа Сурама указала Янесу и Сандокану на некое подобие пирамиды, которое возвышалось на правом берегу посреди кокосовой рощицы, на границе с густыми зарослями бамбука, переходящими дальше в джунгли.

Место было совершенно пустынное: по обоим берегам ни хижины, ни лодок на якоре.

Только несколько дюжин марабу тяжело ступали среди мангров в поисках корма. Удостоверившись, что вокруг нет никого, матросы с «Марианны» под командованием Сандокана высадились на берег и достали карабины.

— Спрячьте шлюпки под манграми, — приказал Сандокан. — Четверо останутся здесь, остальные — за мной!

— Сурама, — спросил Янес, — может, наши люди понесут тебя?

— Нет, не нужно, белый господин, — отвечала девушка. — Я дойду и сама.

— Когда начнется этот обряд?

— Ближе к полуночи.

— У нас еще час в запасе, этого хватит, чтобы устроить засаду манти.

Они пустились в путь, углубившись в кокосовую рощицу, и через двадцать минут оказались на площадке, на которой возвышалась старая пагода, уже почти вся развалившаяся, за исключением центральной пирамиды.

— Спрячемся внутри, — сказал Сандокан, заметив дверь.

Они собирались уже войти, как вдруг заметили в джунглях крохотные огоньки, которые двигались прямо к пагоде.

— Туги! — воскликнула Сурама.

— Внутрь! — скомандовал Сандокан, устремляясь в пагоду. — Приготовьте оружие и будьте начеку, чтобы схватить манти.

Глава 8 ЗАСАДА

Варварский обычай сжигания вдов на трупах их мужей, от которого давно отказалась большая часть индийцев, все еще тайно практиковался в то время некоторыми кастами и сектами, несмотря на все усилия английской колониальной администрации окончательно искоренить его.

Страна была столь обширна, что англо-индийской полиции не всегда удавалось вовремя узнать об этом и вмешаться, ибо родственники покойного принимали чрезвычайные меры предосторожности, чтобы обмануть власти.

Сегодня этот обычай довольно редок, особенно в Бенгалии, но в северных провинциях и в верхнем течении Ганга отмечается еще значительное число этих ужасных обрядов.

В прошлом эти жертвоприношения были так многочисленны, что несмотря на суровые законы, изданные англо-индийским правительством, в 1817 году, например, в одной Бенгалии было совершено более семисот таких страшных обрядов.