Два царя

– И я рад видеть тебя, принц Атропатены, – улыбнулся ласково Тигран и добавил еле слышно: – Ты единственный человек из этой толпы, с которым мне приятно встречаться.

Митридат Атропатенец понимающе кивнул головой. Несмотря на разницу лет, оба принца сблизились быстро. Еще при первой встрече каждый из них сразу распознал в глазах другого тоску. Они оба тяготились положением заложников, и от всего сердца ненавидели парфян. С течением времени принцы прониклись друг к другу доверием и стали делиться сокровенными мечтами. Мечты были схожи – вернуться на родину, вновь ощутить свободу и сбросить ненавистное парфянское иго. Хотя не были даны никакие обещания, каждый из них знал, что может рассчитывать на помощь и поддержку другого. Атропатена и Армения являлись соседями, у обеих был единый противник – Парфия.

Во время последней охоты молодой Митридат Атропатенец простудился, и они не встречались почти две недели. Принц Тигран скучал, но не навещал своего товарища по несчастью, так как в открытую проявлять дружбу было неразумно и даже опасно. Во Вратах это чувство не приветствовалось, здесь царили свои особые порядки, основывавшиеся на доносе, лести и лжи. Умным считался тот, кто лучше приспосабливался к дворцовой жизни, лесть считалась естественным орудием к достижению цели, богатство и власть являлись единственными мерилами человеческого достоинства.

Оба принца жили при Вратах со своими семьями, доступ к которым был закрыт для постороннего человека. Тигран Армянский попал в Парфию, когда ему не исполнилось еще 7 лет. Его отец, царь Тигран вынужден был подписать мир после тяжелого поражения и в качестве гаранта мира отдал своего старшего сына в заложники. Воспитанием и обучением маленького принца наряду с армянским учителем занимались парфянские маги и жрецы. Женился он по тогдашним меркам очень поздно – в 17 лет. Его женой стала прекрасная Зарухи, которая происходила из влиятельного армянского рода, и теперь у них были три сына и дочь. Старший сын, Зарех, пошел в мать, переняв от нее, тонкие черты лица и серые выразительные глаза. Остальные дети больше походили на отца.

Тигран Армянский ничем не проявлял свое нетерпение и даже всячески подчеркивал свою преданность парфянскому престолу, за что и пользовался относительной свободой. Он проявлял большой интерес к парфянскому войску, был знаком и даже близок со многими полководцами. Однажды он даже попросил у царя царей разрешения участвовать в походе на Согдиану, так как ему хотелось увидеть парфянскую огромную армию в действии, но получил отказ. После этого грозный Митридат Великий стал проявлять по отношению к нему некоторую благосклонность.

Принц Тигран старался не пропускать ни одной охоты, которая была его страстью. Он целыми днями мог бродить по предгорьям один в поисках дичи и никогда не возвращался с пустыми руками. Его тяга к одиночеству принесла ему репутацию нелюдима, и никто не пытался сблизиться с ним. Исключение составлял лишь Митридат Атропатенец.

Зал равномерно гудел. Когда послышались три быстрых царских хлопка, в зал вбежали танцовщицы. Под звуки музыки, равномерно покачиваясь, они подплыли к царскому столу и закружились в вихре танца. Их полуобнаженные тела извивались змеей, переплетались друг с другом, воспевая чувственность и страсть. После них вперед выступили два великолепно сложенных голых мужчины. Один из них олицетворял Аримана и был покрыт черной краской, другой при свете факелов сиял золотом. Они изображали извечную борьбу добра и зла, света и тьмы, Аура-Маздао с Ариманом. Полупьяные зрители воодушевляли их криками, хлопая в ладоши. Когда Ариман, в конце концов, был повержен, все вскочили со своих мест и заорали:

–Хвала Аура-Маздао, да светится его имя во веки веков! После танцев разговоры перешли на предстоящую охоту. Принц Тигран с интересом рассматривал антиохийского посла, сидевшего по левую сторону Митридата Великого. Это был человек примерно одного с ним возраста, широкоплечий, с короткой ухоженной бородкой и приятным лицом.

– Что он за человек? – спросил Тигран.

– Понятия не имею,– пожал плечами принц Атропатены. – Знаю только, что он глава антиохийского совета. Он прибыл просить помощь у царя царей против Селевкидов, которые хотят лишить греческие города самоуправления.

– Не ко времени он явился,– Тигран посмотрел на собеседника многозначаще. -Парфянские войска застряли в песках Согдианы и никак не могут заставить скифов – сакарауков принять бой.

– Никто в этом мире не в состоянии противостоять богоподобному царю царей, – нарочито громко ответил Митридат Атропатенец.

Заметив, что на них обращают внимание, оба принца замолчали. Принц Тигран еле дотерпел до конца пира, который, к его счастью, в этот вечер длился недолго. По-настоящему он расслаблялся лишь в кругу семьи, и именно сюда и направился, как только все встали со всех мест. Стоило только ему войти в покои сыновей, как самый младший из них, Тигран, сразу подбежал к нему и, обняв его за талию, сказал обиженно:

– Разве повелители не обязаны сдерживать свое слово?