Два уха и хвост

Лефанже все видел сам. К несчастью, какой-то идиот на тарахтящем мопеде занял место как раз перед машиной. Пришлось теснить мопед бампером, прежде чем рвануть вперед. Мопедист обозвал его гомиком. Лефанже не озаботился тем, чтобы развеивать заблуждение, а повернул руль вправо и тоже выскочил на тротуар. Однако проезду препятствовал газетный киоск. Потребовалось выполнять несколько быстрых маневров, чтобы продолжить путь.

Берю и Пино находились достаточно далеко, because of гребаный автобус, прочно преградивший им дорогу. Они поняли: что-то происходит, но их машина была зажата другими.

Толстый принялся ругаться словами, о которых он и не думал, что они ему известны, словами страшными, приходящими сами по себе.

* * *

Второй мотоциклист рывком выдернул сумку.

— Go! — выкрикнул он по адресу (почтовому) своего спутника.

Мотоцикл взревел, как дюжина фавнов, хвост (ну, ты понял) которых попал в камнедробилку.

Водитель хотел съехать с тротуара на проезжую часть, но пуля пробила шлем и размозжила ему затылок. Он умер еще до того, как его обезумевший снаряд завалился набок и начал брыкаться, словно стальное чудовище в жуткой агонии.

Возле болида в конвульсиях остановился автомобиль. Из него выпрыгнул смуглый тип. Под рукой рыскал дулом автомат, поставленный на стрельбу одиночными. Он приблизился к заднему наезднику, тому, который держал сумку и только что вывернулся из-под копыт взбесившегося мустанга.

Он нацелился на него в упор.

— Влезай! — повелел он.

Человек, оглушенный падением, больше догадался, чем расслышал приказ. Он занял место на переднем сидении Рено. Стевена сел на заднее…

Борис, прикрывавший соратника через дверцу, перевел пистолет на мотоциклиста.

— Обе руки на приборную панель. Если хотя бы один из десяти пальцев перестанет ее касаться, я разнесу тебе голову!

Тот повиновался. Он демонстрировал бесконечное смирение. Думая, что имеет дело с полицией, он был удивлен диким стартом автомобиля. Стевена сменил коллегу, уткнув дуло своего автомата в затылок похитителя сумки.

Рено рванулся по авеню Виктора Гюго. Сзади вовсю свистало. Борис заметил в обзорном зеркальце, что за ними следует тачка, та, которую занимали молодые инспекторы. Он выжал газ на полную, нырнул в боковой переулок с односторонним движением, избежал в последний момент столкновения с подвернувшейся машиной, сбил не моргнув глазом старую глухую даму, которая не услышала своей смерти, и помчался наудачу, действуя по вдохновению.

Через пару минут он уже не видел преследующего автомобиля.

Глава XXII

ВОПРОС ПРОФЕССИОНАЛИЗМА

Не знаю почему, но что-то упорно не дает мне покоя за то, что не отправился сопровождать Папашу.

Что-то или кто-то, поди узнай…

В соседней комнате трое америкосов пребывают в диком восторге. Готов поставить тур на карусели против оборота, скажем, вокруг пальца, что они больше не думают о чемоданчике, обалдуи. Приятельница Старца выслала к нам элитную группу, судя по тому, что я могу видеть и слышать. Три бенгальских факела! От них ширинки рвутся.

Уоки-токи зачинает стрекотать.

Спешно втыкаю палец в кнопку и объявляю, что слушаю.

Раздается печальный голос Пинюша:

— Антуан?

— Да, что там?

— Полное дерьмо, мой бедный главный.

Крайне редко Развалина использует вульгарную лексику. Это вежливый господин с отточенным стилем, которому претит черпать из разливанного моря грубых слов.

Меня начинает поташнивать. Я должен был сам отправляться в банк, дубина стоеросовая! Какая глупая была идея послать Ахилла, который хорош исключительно для дирижирования, но ни в коем случае не для исполнения.

— Давай, — вздыхаю, — вываливай.

— Досадное стечение обстоятельств, усугубленное затруднениями дорожного движения…

— О, черт, избавь меня от своей вступительной речи, Цезарь. Вкратце! Я тебя умоляю: самое главное!

Он пересказывает мне то, что ты мог прочесть от третьего лица (форма изложения совершенно исключительная у меня) в предыдущей главе.

— Они были разделены на две группы: одна на мотоцикле, другая в автомобиле…

— Кто завалил мотоциклиста?

— Один тип из автомобиля.

— А ты находишь нормальным, когда пришивают сообщников в ходе операции? Обычно, сведение счетов начинается именно в момент подведения итогов.

— Ну, с одной стороны…

— Лефанже и Люретт?

— Они в погоне за парнями…

Мне остается лишь надеяться.

— Что нам делать? — спрашивает Пин.

— Сходите в кино, вроде как вышел новый фильм с Бельмондо, в котором полиция торжествует.

Я отключаю связь.

Матиас покидает свой секретарский стол и снимает с вешалки плащ, подбитый искусственным мехом, имитирующим норку до того правдоподобно, что ты легко его примешь за настоящего кролика.

— Вернусь скоро, — объявляет Рыжий.

— Куда ж ты, сынок?

— Ну так в морг. Ведь туда отвезут труп мотоциклиста. Если у нас больше нет живых для допроса, попытаемся, по крайней мере, заставить говорить мертвых!

* * *

Спустя полчаса, трое америкосов, сопровождаемые тремя фривольницами, выходят из кабинета, порядком потрепанные любовными игрищами и в сильном расслаблении.